Рождественское чудо для Альки

Алька шла по ровной снежной дороге, ловила ртом снежинки, гремела большим продуктовым пакетом, в котором одиноко болталась бутылка «Советского Шампанского» и, упакованный в пластиковый контейнер, торт «Наполеон».

Мимо пробегали хохочущие люди, они кричали поздравления и пожелания, пели песни, взрывали петарды. Вот, с гиканьем и воплями, из соседнего дома вывалилась компания, подвыпившая, весёлая и шумная. Проскакав мимо Альки, кто-то похлопал её по плечу, кто-то нацепил на шею пушистое боа из серебристой мишуры.

Помахав ей и пригласив праздновать вместе с ними, молодёжь побежала дальше, на ходу крича в телефон про какую-то тетю Машу, которая проиграла ёлку вместе с игрушками, и теперь они намерены забрать у неё должок. Идея оставить несчастную тётю Машу без главного символа праздника, почему-то подвыпившим охламонам казалась весьма прогрессивной.

Страна отмечала Новый год, во всех квартирах шла «Ирония Судьбы», крошились салаты, запекалась курица, и толклось картофельное пюре. А запах мандаринов, казалось, настолько пропитал окружающее пространство, что следующий год мы просто обязаны были прожить в Африке. Ну, или на крайняк, в Турции. А что? С кем новый год встретишь…

Да вот, с кем встретишь! Встречать Алька планировала со своим парнем, они вместе были уже два года, со дня на день девушка ждала предложение руки и сердца. А сегодня, как раз за четыре часа до Нового года, Вадим сказал, что им надо расстаться. Объяснил просто: в его крови перестал бродить любовный коктейль, а пресловутые бабочки в животе так и не вылупились из коконов. Нет, какие-то чувства ещё остались, утешил её Вадим, что-то в животе «ползает», но точно, не бабочки.

—Гусеницы? — Стараясь не расплакаться и не потерять последние остатки самоуважения, хмыкнула Алька.

— Ага, — глупо развеселился её теперь уже бывший парень, вручил ей празднично оформленную упаковку с шампунем и дезодорантом, чмокнул в щёку, и посоветовав не парится, а найти себе другого. Через минуту он уже укатил с друзьями отмечать Новый год на турбазу. Там были забронированы домики, готовились шашлыки, собиралась их тусовка. Всё там было. Не было лишь места для Альки.

Развернувшись, девушка пошла обратно домой. Пешком. Потому что общественный транспорт не дождёшься, такси слишком дорого, а к подругам идти не хотелось. Совсем. Они начнут жалеть и утешать, говорить, какая Алька умница-красавица, и Вадим гад и негодяй.

Она будет стараться не плакать, всем своим видом показывать, что её совершенно не трогает то, что случилось. И вообще — она сама хотела его бросить! Да! Просто не успела. И все будут прекрасно понимать, что Алька врёт, и потому начнут её жалеть ещё больше.

Нет уж. Зачем?

«Лучше пойду домой, обопьюсь шампанским, сожру весь «Наполеон» и пусть мне потом будет плохо!» — Решила Алька и, размазывая слёзы и тушь по щекам, поплелась по зимней дорожке, натужно улыбаясь тем, кто кричал ей поздравления и приглашал отметить праздник.

Центральную площадь, где ещё две недели назад установили главную городскую ёлку и где народ «отрывался по полной программе», Алька обошла по большой дуге. Не хотелось встречать знакомых и объяснять, почему она одна, идёт заплаканная домой.

Можно, конечно, соврать, но и этого тоже не хотелось. Она вообще врать не любила. Как там сказал герой одного из фильмов: это ж надо помнить ЧТО соврал, КОМУ соврал, КОГДА…

Зачем?!

Вот именно, незачем! Поэтому, народные гулянья лучше обойти стороной.

Когда уже подходила к дому, на одной из лавочек увидела печально сидящего бомжа. Замёрзший старик кутался в огромный, не по-размеру, тулуп, на голове его была шапка-ушанка, а сверху весь этот «творческий креатив» закрывал старый драный пуховый платок. Крест накрест. Как раньше мамы заматывали маленьких детишек, чтобы щёки не отморозили. Вид у нищего был самый что ни на есть жалкий.

Проходя мимо, Алька, даже не раздумывая «зачем», вдруг свернула к лавочке. Подошла, порылась в кармане пуховика, выловила оттуда пару сотен рублей, протянула нищему и сказала:

— Возьмите… нельзя быть голодным на Новый год.

А потом, посмотрев на удивлённого, молчаливого старика, держащего деньги в руках, внезапно вручила ему весь пакет:

—Там подарок! С праздником!

Кивнула, всё так же молчащему бомжу, развернулась и пошла домой налегке. К слову, у девушки, действительно, появилось странное ощущение, будто сбросила с плеч весь груз переживаний.

Забегая в подъезд своей пятиэтажки Алька оглянулась, но ни бомжа, ни пакета на лавочке уже не было.

«Вот и здорово!» — Порадовалась Алька, значит, ему есть куда идти!

— Хорошо, что у меня, в отличие от невезучей тёти Маши, хоть ёлка есть! Ёлка — это уже полпраздника! —Пробормотала вслух девушка, включая телевизор.

«Иронию Судьбы» , с какой-то злостью, тут же переключила, словно она была виновата в разрыве с Вадимом. Нашла «Властелина Колец», и, перемотав на сцены с эльфами, села к столу, раскладывая на тарелке бутерброды, наливая в чашку чай и нарезая овощи на маленький салатик.

С боем Курантов, Алька поздравила сама себя с Новым годом, подняла чашку с чаем, «чокнулась» с экраном телевизора, где как раз улыбался главный эльф, пожелала ему умницу и красавицу, такую же как она, Алька.

Себе тоже пожелала — вот такого же красивого, статного, и чтобы волосы светлые и длинные… И выпила чай. На последнем глотке подавилась и закашлялась: к ней в дверь кто-то ломился, стучал и звонил одновременно.

Версию, что Вадим одумался и вернулся за ней, Алька отмела как несостоятельную: во-первых, бывший жених уехал на турбазу, а это километров шестьдесят, он просто не успел бы вернуться.

А во-вторых, вот так сильно колотить в дверь он не стал бы. Не в его характере.

Поэтому… Может, она затопила нижние этажи? И это ломятся пострадавшие? Вроде нет: криков бабы Любы не слышно, а та молчать не умела, о любых её переживаниях всегда знал весь подъезд: с первого этажа по пятый. Ну и два соседних подъезда. Как бонус.

Не найдя подходящей версии, Алька помчалась в коридор: иначе ей просто выломают дверь!

Открывать замок сразу, девушка не собиралась. Вот ещё! А если там маньяк?! Но, внезапно дверь распахнулась сама. На пороге стоял высоченный, в тяжёлой бархатной малиновой шубе, расшитой серебряной нитью,… настоящий дед Мороз.

В одной руке, как и полагается, у него был посох, в другой — огромный мешок, в котором что-то брыкалось и мычало.

Алька оторопела. Потом молча отошла вглубь комнаты, не в силах вымолвить ни слова. А что сказать-то? Вы пришли не по адресу? Я вас не вызывала? Как будто ОН — «дед Мороз по вызову»… как ночная бабочка… тут на Альку напал неконтролируемый смех. А дед Мороз обиделся.

—Это нн-нер-вное, — пытаясь заглушить ладонью своё собственное хихиканье, пролепетала Алька, —Простите… А вы к кому?

Насупившийся Дед Мороз покачал головой, вздохнул, и прошёл в комнату, где сиротливо ютилась маленькая искусственная ёлочка. Дверь в коридоре захлопнулась сама. И замок щёлкнул. Два раза.

«Я сплю? — Пронеслась странная мысль в голове Альки, — просто так не бывает… Точно! Наверное заснула, и это ВСЁ мне снится!»

Девушка тут же успокоилась и уставилась круглыми глазами на деда Мороза: сон начинал ей нравиться!

— Читать стих будешь? —Спросил дед Мороз, кивая куда-то вбок, на колченогую старую табуретку. Алька тоже на неё покосилась: доверия табуретка не внушала.

В мешке у деда Мороза вновь что-то отчётливо замычало.

— А у вас там что? — с любопытством спросила Алька, — на телёнка по звуку похоже… или это игрушки с голосом?

— Сначала стихи расскажи, — не поддался на её провокацию гость.

Алька вздохнула. В голову ничего не шло: она лет двадцать стихов про Новый год не учила. Пришлось лезть в подкорку. Что-то же там должно быть! В мозжечке… или ещё глубже… Ведь она учила в детском садике и школе!

Алька страдальчески закатила глаза и с пафосом продекламировала:

Наступает Новый год –
Я оденусь ярко!
Дед Мороз ко мне придет –
С ним мешок подарков!

Седые брови у Деда Мороза расправились, он кивнул, типа, «хорошо, но мало. Продолжай!»

Алька снова тяжело вздохнула, но продолжила:

Шубка, шапка, рукавички.
На носу сидят синички.
Борода и красный нос –
Это Дедушка Мороз!

Дед Мороз прищурился, словно искал подвох. Но снова кивнул, надеясь на продолжение. Алька не подвела, к тому же её подкорка вспомнила воспитательницу Ольгу Николаевну, которая вдолбила им приветствие для седобородого волшебника. Поэтому третий куплет был произнесёт с гораздо большим энтузиазмом:

Здравствуй, Дедушка Мороз!
Ты, наверное, замёрз:
День ходил по городу,
Отморозил бороду…
Нос клади на батарею.
Я сейчас тебя согрею!

Деда Мороза перекосило. Слегка. А в мешке снова что-то начало шевелиться, словно огромная змея. Альке вдруг расхотелось получать подарок. Интуиция ей прямо и отчётливо говорила, что в мешке бывают не только коты, но и нечто гораздо крупнее и опаснее! Поэтому, чтобы отсрочить дарение подарков, Алька, даже не дожидаясь кивка гостя, вдруг быстро и громко затараторила:

Добрый дедушка Мороз,

Борода из ваты…

Тут дед Мороз выпучил глаза и попытался заткнуть Альку, замахав на неё руками в красных варежках. Но ни тут-то было! В Альке, вероятно, «проснулась» двоюродная бабушка. Та была великой актрисой! «Онегина» читала наизусть! Поэтому Алька тоже замахала на гостя: «типа не мешай» и с воодушевлением закончила:

Всё сама себе куплю!

Увеличь зарплату!

Дед Мороз с облегчением выдохнул. Видно, он ожидал совсем другое окончание стишка. Сейчас же он, по-доброму, улыбался и загораживал собой табуреточку, намекая, что время стихов — прошло.

— Наливай шампанское! — Басом, громко, проговорил дед Мороз.

—У меня нет…— прошептала Алька, только чай… и компот…

Да уж! Стыд-позор! На Новый год и без шампанского!

— Ну, этому горю я могу помочь, — так же басом произнёс гость и выставил на стол… бутылку Советского Шампанского и … торт в пластиковом контейнере «Наполеон».

— И вот мой тебе подарок! — гулкий голос гостя заглушил сдавленные вопли из мешка: пока Дед Мороз говорил, он вытряхнул на пол содержимое. Это оказался связанный парень с кляпом во рту, замотанный в какую-то странную дерюгу зелёного цвета. В глазах у «подарка» сверкало бешенство.

—Что… кто… зачем … а Вы, правда, настоящий Дед Мороз?! — Взвизгнула Алька, до которой только что достучалась рождественская истина.

—И там, на скамейке, в старом тулупе… тоже Вы были?! Но зачем?!

Дед Мороз смутился. А злющий подарочек на этих словах быстро закивал головой, типа, его тоже интересует этот вопрос, и уставился на волшебника. Как-то недобро уставился.

— Ну… развлекаюсь я так… — пробормотал волшебник. Каждый год, 31 декабря я так развлекаюсь! Традиция такая!

Тут со стороны телевизора, где уже вместо «Властелина колец» вовсю шла «Ирония Судьбы», донеслось в подтверждение:

—Каждый год, 31 декабря, мы с друзьями ходим в баню! Мы там моемся! Традиция у нас такая!

Тут «подарочек» захохотал-замычал в кляп, упал на спину и только вздрагивал от приступа накатившего смеха.

Дед Мороз насупился снова:

— И ничего смешного! Короче. Вот твой подарок. Как заказывала. Эльф. Самый настоящий.

—А ты,— и тут дед Мороз сердито ткнул пальцем в замолчавшего эльфа, сидящего по-прежнему на полу, —Лучше бы спасибо сказал! Кто ходил в мой лес и просил помочь найти твою пару? Кто уже лет десять не даёт мне спокойно отдыхать, в своём собственном лесу! Я повторяю! В СОБСТВЕННОМ лесу, на минуточку! Это ведь ты обвязываешь цветочными лианами священные дубы на Поляне Предназначений! И не отпирайся! Я сам видел!

Связанный подарочек и не думал отпираться. Теперь он круглыми глазами смотрел на Альку и на его лице играл лёгкий румянец.

— Всё! Некогда мне! А вы — неблагодарные! Вот! Ладно, празднуйте… а я пошёл… только вот торт заберу, вкусный очень…

И исчез. Вместе с бородой, мешком, шубой и тортом. Только откуда-то издалека прозвучал его голос:

—А насчёт его ушей не волнуйся, никто ничего не заметит, я иллюзию наложил… крепкую! В следующем году встретимся!