Перевести бабку через дорогу и выжить

— Бабууушка… Вам наверное, сложно самой перейти дорогу? Давайте я вам помогу! — Алексей Углов, прямо-таки, сиял доброжелательностью.

На морщинистом лице довольно милой старушки отразилась растерянность. Она даже оглянулась — вдруг помогать собираются кому-то другому?

Алексей умилился. Вот она, совершенно не испорченная гадкими программами Малахова нормальная бабулька: ничего ни от кого не требует, пытается всё сделать сама… Прелесть, а не старушка! Идеал российской пенсионерки! Такой искренне хочется помочь. Даже руки чешутся! Вот как сейчас, когда она переходит через дорогу.

И молодой человек, улыбнувшись ещё шире и доброжелательнее, протянул руку к старушонке, желая поддержать её под локоток. Чтобы не споткнулась.

Бабка, этакий седовласый кудрявый одуванчик, вдруг, почему-то напряглась. И даже отступила на один шаг. Переходить дорогу с конкретно этим типом в чёрных очках и кожаной куртке, она, явно, не торопилась. Может, не доверяла первому встречному-поперечному? Алексей, с удивлением увидев «бегство с поля боя» расценил это как страх пожилой женщины перед незнакомцем. И попытался успокоить нервную собеседницу: не переставая приветливо лыбиться, он чуть кивнул головой и очень доверительно, глядя бабке прямо в глаза, проговорил. Медленно. Чтобы она всё поняла:

—Не бойтесь, я не мошенник! Давайте, я вас переведу через дорогу!

Бабка поняла всё это как-то не так. Может, была чуть глуховата и не все слова расслышала? Или, ей показалось, что хамоватый наглец сказал, примерно, следующее: Не дёргайтесь, я мошенник! Отдавайте всё! Или я вас ухайдокаю!

В любом случае, «седовласый одуванчик» в цветастом платочке опасливо спрятал руку, в которой болталась старая совдеповская авоська за спину и покачал головой. На лице бабки явно читалось: «Никуда я с тобой не пойду! Я тут постою пару часов… Потом дождусь самого красного цвета на светофоре и кааак рвану, петляя зайцем, между машинами! Кааак напугаю до полуобморочного состояния всех водителей! Обязательно создам аварийную ситуацию! А затем, под крики, вопли, ругань и мат владельцев машин, сбегу домой. Вот такая у меня на сегодня программа-минимум, милок! Это, у нас, нормальных бабок, развлечение такое. Досуг. Понимаешь? Адреналина нам не хватает… Вот и забавляемся, как можем. Не пойдём же мы в горы. Силы уже не те… а вот выскочить в неположенном месте — это мы запросто. Просто хлебом не корми. И бояться нам нечего! А ты иди, милок, куда шёл!»

Но «милок» ничего из «трансляции мыслей» старушки не понял. Он так и стоял с дебильным оскалом на морде лица и тянул свою лапу к раритетной авоське. Чего-то ждал. Бабка прищурилась: времени у неё был «вагон и малая тележка». В принципе, она хоть неделю могла простоять на этом перекрёстке. Вплоть до следующей пенсии. В этом у стариков, согласитесь, неоспоримое преимущество. Но и у наглеца имелся козырь: ноги молодые и сильные. А ещё упёртость и желание зачем-то переправить её на другую сторону улицы.

Следовало как-то намекнуть молодому прохвосту, что «она не лыком шита» и на глуповатую улыбку её не возьмёшь! Не даром к ней вчера заходил участковый и учил, как не попасть на удочку мошенников. А в том, что перед ней — самый настоящий плут и выжига — бабка не сомневалась. Участковый ей так и сказал:

— Гражданка Зюзина Офелия Эдуардовна, вы поймите! Никому вы сейчас, в вашем старческом возрасте и маразме, уже не нужны! Вместо принцев на белых конях к вам могут прискакать лишь разбойники с большой дороги! И всем им нужно не то, о чём вы подумали, а ваши накопления, квартира и взять на вас большой кредит! Соображаете?

Офелия Эдуардовна дурой не была. Ну, или была не до конца дурой. Сообразила. А участковый, выполняя разнарядку по профилактике правонарушений в одном отдельно вверенном ему доме, продолжал запугивать пенсионерку:

— Телефон брать только, если звонят знакомые люди! Ни с кем чужим не разговаривать! Домой не пускать! Никуда ни с кем не ходить! Ясно?! А то стукнут по голове кирпичом — и баста карапузики, кончилися танцы! Или на дорогу под машину спихнут — и поминай как звали. Ясно?!

Зюзиной стало кристально ясно: жизнь очень опасна для одинокой пенсионерки, у которой есть квартира на первом этаже. Она поклялась участковому (прямо на квитанциях по горячей воде — за неимением свода законов), что с этого дня будет бдеть и не поддастся на уловки мошенников. Кто ж знал, что они, в смысле, мошенники, нападут на гражданку Зюзину прямо на перекрёстке?!

Следовало как-то подать сигнал бедствия родной полиции. Или сбежать. Или оказать вооружённое сопротивление… даром у неё, что ли, в авоське бутылка кефира и полбатона?! Ну, и так, разные мелочи, вроде вилка капусты и жестяной банки горошка…

А Алексей Углов уже и не рад был, что впервые в жизни решил сам, без просьбы, перевести через дорогу кого бы то ни было. Улыбка, прежде ослепительно-белая, сейчас уже увяла. Настроение катилось вниз: вместо благодарности и радости, которых он ждал от бабки, та подозрительно на него косилась, идти на другую сторону улицы наотрез отказывалась, но и с перекрёстка не уходила. А ещё, и тут Алексей мог поклясться, старая карга пыталась по телефону (прямо в кармане) отправить вызов 02.

Совершенно, дурацкая ситуация!

И он рад был бы вообще оставить эту грымзу тут же, на переходе, только вот сейчас это напоминало бы его бегство. Как будто он в чём-то виноват. Словно, он и в самом деле, мошенник.

Как быть?

Алексей со вздохом покосился на часы: до работы оставалось всего двадцать минут. Он уже опаздывал, а вредная старуха, вместо того, чтобы быстро перебежать автостраду и восторженно хвалить молодое поколение, которое уважает старших, зачем-то стала наматывать длинную ручку авоськи себе на запястье. Вид у бабки напоминал Рэмбо. Который в молодости. Вот только грязных полос на щеках не хватало. Алексей усмехнулся и удивлённо замер: странная бабка принялась медленно обходить его с фланга.

— Да ну её нафиг!— решил молодой человек и, послав куда подальше вежливость, уважение к старшим и старую перечницу со съехавшей крышей, развернулся, чтобы самому перебежать дорогу и успеть заскочить в подошедший автобус.

Но не тут-то было.

С криком: «Не отдам мои кровные, заныканные за батареей 25 тысяч рублей» пенсионерка с размаху огрела авоськой «мошенника». Тот сомлел. Бабка — тоже.

Очевидцы вызвали сразу две скорых: одну — молодому человеку, грохнувшемуся без сознания, вторую — старушке, у которой от радости, что она смогла отбиться — прихватило сердце.

На следующий день к участникам конфликта пришёл полицейский. Ему гражданка Зюзина с восторгом в глазах поведала, что профилактика преступности ей помогла! Она лично смогла остановить мошенника, когда тот пытался отобрать у неё накопления, квартиру и самое дорогое — женскую честь. Теперь гражданка Зюзина ожидает медаль и грамоту за поимку особо опасного рецидивиста.

А гражданин Углов, потирая голову и болезненно морщась, тоже признался, что его настойчивость в «переводе» бабки через дорогу имела под собой банальную материальную заинтересованность.

— Так-так, — вытащил диктофон полицейский, — Будем признаваться? Правильно! Чистосердечное признание смягчает вину!

— Ну да, — кивнул Углов, — Понимаете… вчера я утром завтракал и смотрел телевизор. Я всегда его смотрю… Так вот, в программе «Доброе утро» гороскоп читали. Они всегда его в это время читают… И там астролог сказал, что стрельцы, если сделают в этот день доброе дело — обязательно получат премию… Ну, и вообще, весь день у них удачно сложится. Вот я и решил прямо с утра подстраховаться… Понимаете, мне надо было проект сдавать. Вот… я и решил старушку через дорогу перевести… Кто ж знал, что всё так закончится!