Болотная зазноба или любви все нечисти покорны

Начало: жми здесь!

—Понимаешь, люблю я её, люблю! — ныл Болотник, размазывая слёзы по своей морде, а Она меня не видит!

—В смысле, не замечает «как мужчину»? — с сочувствием спрашивал «человек Лихо», подливая крепкую настойку в берестяную кружку Болотника.

—Нет!— пьяно икал зелёный собутыльник, — Зрение у неё… вообще… словом, совсем! Понимаешь меня? Ну, не видит! Пятно говорит, мутное… но красивое!

И тут обитатель трясины гордо выпятил грудь.

— А ещё она говорит, голос у меня… музыкальный, как будто капельки воды журчат…

Сказал и покраснел. А Лихо, закашлявшись от смеха, сделала вид, что просто подавилась. Болотник с обидой посмотрел на собутыльников:

—Зато, она душу мою нежную чувствует! Говорит, я — чистый ангел! Только зелёный…

Тут уже не выдержал и «человек Лихо», хрюкнул от смеха, не удержался на бревне, упал на спину в траву, и там продолжил гоготать. Эльфийка покачала головкой, а потом и сама рассмеялась. Болотник крепился-крепился, но тоже, не выдержав, присоединился к всеобщему веселью, которое не было похоже на то паскудное издевательство, что он терпел в Зачарованном Лесу. Тут всё казалось ему гораздо приветливей, по-дружески, не обидно. А когда сам над собой смеёшься — ситуация выглядит иначе. Не такой сложной. Решаемой. Особенно, если рядом — друзья.

Поэтому, вот уже три часа на запретной поляне шло важное совещание. Нет! Не пьянка! Совсем не пьянка, хотя крепкая настойка на бруснике с мёдом да, была, мы признаёмся. Она помогла наладить доверительный контакт между собутыль… то есть, собеседниками, понять глубинные процессы, расслабиться, проанализировать ситуацию и попробовать её как-то исправить, найти выход.

А проблема была, и довольно сложная. Со слов Болотника, всё началось месяц назад, когда в его болотистую трясину провалилась седенькая старушка, решившая вспомнить молодость и набрать бруснички. Клавдия Сергеевна, так звали любительницу приключений, жила в крошечной деревушке, поблизости от Зачарованного леса. Молодёжь из той местности давно сбежала в поисках лучшей доли, а тем, кому деваться некуда было — остались. Старики. И может быть, многие из них и хотели бы угоститься ягодами, да уже в лес ходить боялись: силы не те, зрение слабое, память подводит…

Поэтому, на «пионерский призыв» Клавдии Сергеевны «быстро сгонзать в лесок на пару часиков за ягодками», с ней никто не отправился. Повздыхав, старушка отправилась одна. Ну, и как это часто бывает, она заплутала. Потом, каким-то макаром она умудрилась выйти к топи, разумеется, провалилась туда, а вот самостоятельно выбраться — уже не смогла.

Тихий плач с причитаниями донесся до болотника, который как раз карасей из-под коряги гонял, чтобы они муть со дна не поднимали. Сначала обитатель болота не хотел никуда идти. Ну, кто-то застрял… и что? Тоже мне, нашли невидаль… а потом любопытство взяло верх — решил посмотреть, кто ж так странно плачет. Вроде и рыдает, а как будто рассказывает что-то.

И нашел. Старушку. Милую, с седыми кудряшками, похожую на одуванчик. Та совсем сникла и жаловалась на свою глупость лягушкам. Те в ответ соглашались, и даже квакали, что-то советуя. Болотник вздохнул. Вот только утопленных старушек ему в трясине не хватало. Как будто с карасями мало проблем!

—Пожалел? —лаконично сделала вывод Лихо.

—Что? Я?! Я — пожалел?!! Да я просто не хотел, чтобы она муть со дна поднимала, — кипятился Болотник, глядя круглыми глазами на Лихо и её человека, — Понимаете?! И совсем я не жалостливый! Я ооочень строгий! Злой! Да!

И тут Болотник, чтобы доказать свою жестокость и зловредность (первые качества у нечисти! Без них — никак!) одном щелчком пальцев сбил ящерицу, которая в поисках насекомых выползла на бревно. Та, сделав кульбит, шлёпнулась на землю и с немым укором посмотрела на Болотника. Тот покраснел и заёрзал. Потом быстро налил себе настойки, одним махом её проглотил и с вызовом в глазах, снова взглянул на зелёную провокаторшу.

Ящерица поняла — извинений не дождётся, ибо он — само воплощение ЗЛА. И беспощадности. Поэтому хвостатая в панике удрала. Ну, как удрала… ушла. Медленно и вальяжно, прихрамывая на заднюю правую ногу и постоянно оглядываясь. Проверяя: а вдруг его совесть мучает? Совесть, под напором настойки, дрыхла. Поэтому ящерица плюнула, бросила ломать комедию и шустро перебирая абсолютно здоровыми конечностями, скрылась в траве.

—Ну, ладно, пожалел… Ну и что? —со вздохом признался Болотник и продолжил свой рассказ, — Она совсем немощная! Худенькая! Да ещё и очки в трясине утопила…

Потерянные очки Болотник искать не стал — побоялся, что она «как следует» разглядит своего спасителя и перепугается. А вот саму старушку — вытащил. Убрал тину (грязная болотная вода — это его «епархия», так что слушается, как миленькая!) обсушил, угостил ягодами.

Клавдия Сергеевна уж не знала, как его и благодарить. Столько разных умных и приятных слов ему наговорила, что он диву давался, какой он оказывается сильный, добрый и замечательный. А уж когда она его с лесным ангелом сравнила… тут и поплыл Болотник.

—Даа, после такого — старушек в лесу не бросают, — согласился человек Лихо и подмигнул своей эльфиечке. Та в ответ только фыркнула. (Зачем кому-то знать, мимо скольких людей Лихо прошла и не помогла?) Человек считает её лесной доброй феей… ну и пусть! Хорошее заблуждение, ей нравится… И пусть так всё остаётся!

А вот если кто-то попробует «открыть человеку глазки» на природу Лихо… сказать, что она Монстр из Бездны, Фомор, способный растекаться туманом и уничтожать всё живое… да и неживое тоже… Тогда она уничтожит. Сразу. Кого? Самого правдолюбца, конечно же… А что? За правду всегда бьют. И за правду всегда страдают! Вполне закономерный итог! Лихо с подозрением прищурила свои прекрасные, чуть раскосые глаза, в которых полыхнул зловещий алый огонёк предостережения.

Болотник сразу всё осознал, понял, заикал от ужаса и быстро затряс головой: «Нет-нет, он не такой! Какая — такая правда!» О чем вы! Он сам своей старушке, своему одуванчику, вот уже месяц врёт…» и не испытывает никаких мук совести по этому поводу…

—И, что было дальше? — лениво зевая в кулачок, спросила томная эльфиечка, с нежностью посматривая на «своего человека», который начал уже «клевать носом».

Болотник продолжил рассказ, сокращая его по-максимуму.

В тот день он на руках донёс бабульку до её дома, оставил ведёрко ягод, поблагодарил за прекрасно проведённое время и хотел уйти… а она вдруг пригласила его на чай! Не удержавшись, «зелёный лесной ангел» зашёл. Попил. А потом пришёл ещё раз, с грибами и ягодами. И ещё раз, с травами для чая. И ещё… так и привык. И к вкусному травяному чайку, и к пирогам с брусникой, и к разговорам.

Старушка оказалась на редкость интересным собеседником. Интеллигенткой! С высшим образованием! Она читала ему по памяти стихи Есенина, Пушкина и Блока, рассказывала в чём смысл русского фольклора… и почему нечисти нет как таковой.

—Сказки, былины, легенды о домовых, водяных, леших — пережитки человеческой необразованности и глубинных страхов!—уверенно вещал седовласый Одуванчик, прихлёбывая чай и жмурясь от яркой лампы.

—А Болотник? — спрашивал хозяин болота.

— И Болотник, — кивала старушка, — Тоже — абсолютно фольклорный элемент!

И хоть сам фольклорный элемент с этим согласен не был, рассказы Клавдии Сергеевны казались ему крайне познавательными!

—Ну, и что ты топорщишься? —грубовато перебила рассказчика Эльфийка, которая терпеть не могла делить внимание «своего человека» с кем-то из нечисти, — Ну, и ходи к ней дальше, кто тебе запретит? Носи ей ягоды и грибы… что рыдаешь-то?

—Так приболела она, —заплакал Болотник, — Старенькая, восемьдесят скоро будет… Она мне сказала, что помирать собирается…

И Болотник завыл в голос, оглушив всех собутыльников. Но, взяв себя в руки, высморкался в зелёный лист лопуха, кинул за бревно, попал в зелёную ящерицу, которая, возмущённо подпрыгнув, умчалась ловить комаров на другом краю полянки.

—Я тогда к нашим, из зачарованного Леса, сразу обратился за помощью, — стал рассказывать зелёный гость, — Всех про живую воду спрашивал… Клавдия мне рассказывала, что в сказках есть такая… Вот я и подумал: если про болотников сказки — это правда, вдруг, и живая вода — не вымысел?

Болотник повздыхал-повздыхал, и продолжил:

—А они смеяться надо мной стали… и над ней! Последний раз так издевались, что я не выдержал… и к тебе за помощью отправился…

Тут Хозяин болота, бухнувшись с бревна на колени, взвыл ещё громче и ещё противнее:

— Помоо-о-ги! Нууу, помогиии-и… Не к кому больше обратиии-иться… А?

И горестно шмыгнул носом.

Лихо демонстративно поковырялась в ухе, типа «оглушил своим воплем, дуралей зелёный», тяжело вздохнула. Достала из кармана что-то небольшое, ярко-золотистое, похожее на маленький кусочек янтаря.

—На, — всунула в лапы Болотнику золотистое зёрнышко, — Пусть съест… это семечко молодильной яблони. Ооочень редкая штука!

Лихо став на миг очень серьёзной, погрозила пальцем:

—Не потеряй… будет твоя интеллигентка абсолютно здоровой…

—И, вечно молодой! — добавила Лихо, с нескрываемым скепсисом смотря на болотника, который даже не поблагодарив, сжав в руках зёрнышко, так и застыл соляным столбом.

—А ты больше НИЧЕГО не хочешь мне сказать? —тихо, с прищуром спросила Лихо.

—Ох,— подпрыгнул Болотник,— Конечно! Спасибо тебе, Госпожа Лихо! Век кланяться буду! Вечный твой должник! Что хочешь для тебя сделаю!

—Идиот, —прошипела Лихо,— Ты за себя, за СЕБЯ самого, не хочешь попросить?

—А что за себя просить, — выпучил глаза пьяный Болотник, — Я ж не помираю… пока ещё нет…— добавил, быстро пятясь от злобного прищура Лихо.

— Ууууу, —простонала, как от зубной боли, Лихо, — Ну, нельзя же быть таким тупыыыым… На!

И на руку Болотнику упало ещё одно зёрнышко. На этот раз — коричневое, с запахом свежескошенной травы.

—А это… — не договорил Болотник и преданно вперился взглядом в Лихо. Он уже понял, если кто-то и поможет ему, то только она.

—Это внешность твою улучшит, — тихо, сквозь зубы, прошипела Лихо, бросая нервные взгляды на своего человека. Тот, уже сытый, довольный, немного пьяный, задремал, облокотившись на ствол ближайшего дерева. Но Лихо всё равно не хотела при нём делиться такими подробностями.

— Ты всё понял? —спросила Лихо, — Будешь посимпатичнее… а то помолодеет твоя Клавдия, захочет на своего «лесного ангела» взглянуть… а тут — ТЫ!

И Лихо с нажимом произнесла последнее слово, намекая, что внешность нужно срочно подкорректировать.

—Ага!—наконец-то, понял Болотник, и, не выдержав свалившегося счастья, а может, настойка отбила последние остатки здравомыслия, но он вдруг кинулся, обнял Лихо, звонко чмокнул её в щёку, и пока та отплёвывалась и ругалась страшными словами, умчался к своему Одуванчику.

— Уфф,— выдохнула Лихо, с тревогой посматривая на мужчину, дремавшего у костерка. Точно, ничего не услышал?! Но тот спал, на его губах бродила улыбка и снились ему самые замечательные сны.

Вечер. Деревня Васюкино, дом Клавдии Сергеевны.

В маленький, чуть покосившийся домик, тихо постучали. Не услышав привычного: «О! Гости! Как я рада, проходите, кто б вы ни были…» постучали чуть сильнее. Потом ещё. И ещё. А затем, как следует поднажав плечом, сняли дверь с петель…

Болотник, а это был он, ворвался в комнатку, где под тёплым ватным одеялом лежала маленькая худенькая, сморщенная как сушёное яблоко, старушка.

Клавдия Сергеевна, Клавдия Сергее… что с вами?! — зелёный гость быстро приподнял голову пожилой женщины, испуганно вглядываясь в запавшие глаза. Неужели опоздал?! Не медля ни секунды, осторожно нажал на подбородок, и в открытый рот положил золотистое зёрнышко. Чтобы дать старушке запить, пришлось вновь уложить её на кровать и метнуться за водой.

Первые капли воды пролились на шею женщины: руки Болотника дрожали. Остальное — попало по назначению. Золотистое зёрнышко проскользнуло в горло, но ничего не произошло. Болотник нервно сжал свои руки в кулаки. Если Одуванчик не придёт в себя — то второе семечко — «для красивой внешности» ему и даром не сдалось…