В Багдаде… проблемы!

Начало: жми здесь!

Каким образом восьмидесятилетняя старушка оказалась в инопланетном огромной корабле — она и сама не знала. Лишь почувствовала, как шкаф, в котором пряталась со вчерашнего вечера от странного чешуйчатого монстра, сначала наклонился, потом слегка подпрыгнул, а затем и вовсе куда-то усвистел со скоростью реактивного самолёта так, что пенсионерку вжало в пол.

—Ух, как в молодости, когда меня Петрович на сеновале зажимал!— восхитилась бабулька, поправляя «чёлку Карлсон» сползшую на нос.

Однако, веселье разом схлынуло, когда Коляновна, изображая из себя Штирлица, следившего за Мюллером, выглянула в щёлочку, между шкафом и дверью. За окном, вместо леса, торчали серебристые трубки, жужжали белые сферы, светилась и переливалась какая-то неизвестная сиреневая хрень в огромной колбе.

То, что домик Коляновны сейчас вот точно, стоит не в лесу — пенсионерка сообразила быстро. Даже не стала малодушно помышлять о том, что у неё галлюцинации, маразм и кома. Какая там кома! Она вот уже, почитай, лет десять отвар шиповника пьёт! А Ниночка сказала, что с этим отваром в голове всё в порядке делается!

—Ясно! Шкаф украл, сволочь такая! — обозлилась Марфа Николаевна, — Мало того! Всю комнату из дома упёр! Вообще весь дом спионерил! Вот, как я теперь соседям объясню, куда хутор делся?!

Про то, что её и саму, вместе со шкафом и домом реквизировали, спионерили и скоммуниздили пенсионерка сообразила чуть позже.

Тяжело вздохнув, и всё ещё кутаясь в простыню, которой укрывалась в шкафу, старушка выбралась наружу. И обомлела: поганый монстр свистнул всё! Даже колченогую табуретку! И тачку с хворостом! и… тут пенсионерка схватилась за голову: грядку с луком и чесноком!

—Всё, что нажито непосильным трудом! Всё же погибло! Три магнитофона! Три кинокамеры заграничные! Три портсигара отечественные… Куртка замшевая… Три! — простонала свою любимую фразу из кинофильма « Иван Васильевич меняет профессию» Коляновна. И добавила со слезами в голосе:

—Это мне за грехи мои тяжкие: не надо было над Шпаком столько лет смеяться!

Старушка плюхнулась на пол «на пятую точку» и стала раскачиваться, словно маятник. В этой позе она могла сидеть часами: так лучше думалось, заодно, хоть небольшая разминка для суставов и позвоночника. Да и мысли в этой позе приходили всегда нужные и своевременные.

— Эврика! Отвар шиповника! Вот что ей нужно! Точно! Ей нужен отвар шиповника! — кряхтя и потирая больную поясницу, пенсионерка на четвереньках доползла до тумбочки, в которой хранился уже готовый напиток «дожития до ста лет». Отхлебнула. Почувствовала себя лучше. Поставила обратно. И решила, что сидеть здесь нечего!

Этот муда… этот нехороший гад… нет, оборвала саму себя Марфа Николаевна, ругательства — это не выход для современного культурного человека! Поэтому, тут же взяла себя в руки. Потом взяла в руки топор, пилу и монтировку, взвесила на глазок, сунула пилу и топор обратно в отдел для инструментов и пошла «в люди». То бишь, в «инопланетяне» — знакомиться!

Себя Коляновна причисляла к очень культурным и воспитанным людям. За спиной, как-никак, средняя школа, техникум по пошиву одежды, а так же незаконченные курсы «Живопись, скульптура и графика». Поэтому женщина знала: первыми на контакт должны идти гости! Сейчас — она в гостях. Следовательно, ей и надо искать хозяев всего этого бардака и похищения её, любимой. Тем более, что ждать культурного поведения от той, другой стороны — смысла не было.

«Некультурные монстры, как есть некультурные! Необразованные! — покачала головой Коляновна, — Вот так, ни здрасте, ни разрешите вас похитить… спёрли, и даже не извинились! А если бы я в сарае ночевала? Утром вышла — агась! И нету домика! А у меня — брык! И «инфаркт микарда… вот такой рубец!»

Это была вторая любимая фраза Коляновны, из фильма «Любовь и голуби». Надо признаться, когда старушка нервничала, цитаты из неё сыпались, как из прохудившегося мешка — картошка.

Замотавшись в простыню на манер римской тоги, старушка вышла из своего дома, осмотрелась и потопала «в люди».

«Люди» ну или нечто, напоминающее их, встретилось буквально через пару коридоров. Вылупив на бабулечку огромные глазищи, странное существо внезапно вытянуло в сторону Коляновны худые лапки с крючками на концах. Вполне закономерно получило монтировкой по лбу (а не надо пугать беззащитных женщин!) И мягко осело на пол.

—Слабак! — вздёрнула подбородок пенсионерка и пошла дальше, прижимая монтировку к груди. С ней ходить было очень приятно. Она напоминала старушке волшебную палочку. Только та совершала чудеса, а эта лишала сил, сознания и желания обижать бедных ограбленных, бездомных старушек.

Через ещё три коридора и два поворота Марфа Николаевна увидела, наконец, своего главного обидчика — чешуйчатого монстра, от которого она накануне пряталась в шкафу. Тот шёл, держа в руках кружку с напитком, пил его с удовольствием, и на морде похитителя чужого имущества было блаженство и нечто похожее на улыбку.

Коляновна и его хотела приголубить монтировкой, но монстр был слишком высоким. Пенсионерка банально не достала бы до его головы. Поэтому аккуратно спрятав «волшебную палочку» в складки своей накидки из простыни, Коляновна застенчиво спросила:

—А что я здесь делаю, ироды?

Ну или несколько мягче и деликатнее. И уронила монтировку на лапу улыбающегося чешуйчатого монстра.

Инопланетный корабль, зона приёма пищи.

Пока доктор накладывал заживляющую мазь на ногу Рею-де-Роу-агри, в главном зале крейсера повисла гнетущая, прямо-таки «мёртвая» тишина. Командир эвакуационно-спасательного крейсера «Белая Звезда» Бейлир — агри стоял, широко расставив ноги, скрестив на груди все четыре руки и гневно сопел в сторону косморазведчика.

Остальные члены экипажа так же всем своим видом показывали явное неодобрение. Потому что случилось нечто страшное, а виноват в этом был исключительно рептилоид:

ОНИ ПОХИТИЛИ ЖИТЕЛЯ ЗАКРЫТОЙ ПЛАНЕТЫ!

Это было самое ужасное преступление в Галактическом Сообществе, которое каралось изгнанием, причём без права помилования. Изгнаннику запрещалось посещать любые высокоразвитые цивилизации Вселенной. Нарушитель влачил своё жалкое существование лишь на какой-нибудь окраине, на самой жалкой, богом забытой планетке.

И сейчас Рей-де-Роу-агри подставил их всех. И даже того начальника Галактического Сообщества, под которым шаталось кресло. Сейчас все слышали, как с грохотом рушатся карьеры одной тысячи четырнадцати членов экипажа крейсера «Белая Звезда». И всё из-за одного самовлюблённого идиота, который не проверил вовремя эту жалкую лачугу и приволок и дом, и туземку, на крейсер, желая удивить исследователей! Идиот!

— А давайте его вместе с этой туземкой выбросим в открытый Космос? — тихо прошепелявил тот самый лупоглазый, которого старушка долбанула железякой по голове.

Впервые Рей-де-Роу-агри почувствовал некую гордость за свою подопечную. Надо было сильнее стукнуть лупоглазого! Злая мысль на мгновение искривила лицо рептилоида.

— Не советую,— тихо прошипел Рей-де-Роу-агри, — Туземка может и помрёт в открытом Космосе, а вот Я — вряд ли…

И тут рептилоид показал, почему не стоит ему угрожать: его чешуя мгновенно стала непробиваемым панцирем, на руках и ногах выдвинулись когти, впечатывая тело в стальную обшивку корабля, а изо рта вылетел меткий плевок токсичной слюны на соседний стул, за доли секунды расплавивший его.

— Не советую! — ещё раз прошипел косморазведчик, с удовольствием разглядывая бледные лица и морды членов экипажа корабля, — И туземку тоже не трогать! Не знаю, в чём там дело, но эта раса из самого закрытого, красного сектора… Наказанием за туземку может стать не изгнание, а смерть всего экипажа крейсера и аннигиляция вашей посудины!

Молчание продлилось не долго. Скоро к их беседе подключилось самое высокое начальство из Галактического Сообщества. Не то, под которым «шаталось кресло», а гораздо, гораздо выше! И вот оно, это самое начальство, чуть-чуть приоткрыло завесу тайны.

Всё оказалось и и проще и намного сложнее и опаснее. Дело в том, что Во Вселенной издавна ходили байки про самых первых её обитателей, Творцов, которые создавали различных существ, а порой и разумные расы, расселяли их по планетам и созвездиям, секторам и галактикам. В принципе, все живые существа были необычны, интересны и красивы. По-своему.

Но однажды Творцам удалось ЧУДО. У них появилось невероятное творение: совершенное! Бессмертное! Способное силой своих эмоций согревать Всех живущих в этой реальности. Радость этого существа могла осветить целые планеты и спутники. Любовь — давала возможность мгновенно спасти миры, а то и создать новые.

Но была и обратная сторона медали: обида такого существа сжимала пространство, мгновенно превращая в ничто сотни парсеков космоса. На живых организмах это могло отразиться просто катастрофически.

Поэтому, Творцы запретили даже приближаться к Земле! Даже близко пролетать мимо красного сектора! Нарушителей красного сектора и планеты Земля ждало стирание личности. Полностью.

В Зале воцарился ужас.

— А что же делать? — вякнул опять тот лупоглазый. И добавил, незаметно потирая макушку:

— Пока никаких проблем от странного существа нет! Никто не заболел, не умер и не самоликвидировался…

Высокое начальство вздохнуло тяжело и печально, пояснив, что теперь и уничтожить это существо нельзя: конечно, Творцов никто не видел уже миллионы лет, но это совсем не значит, что они не в курсе сложившейся ситуации… Вдруг, на эту туземку у них планы? А что, если в момент гибели эта туземка аннигилирует, к Бездне, половину их цивилизаций?!

— Поэтому нами принято решение! — голосом мученика прошипело высокое начальство, — Мы создадим заповедник! И это существо будет жить в заповеднике!

Тут высокое начальство выдохнуло и злобно добавило:

— И вы все будете в нём работать! Без права его покидать!

— А ты, — и тут начальство от злобы завибрировало и покрылось чешуёй кирпично ржавого цвета, — ты!

И его коготь ткнул в косморазведчика, — Ты — будешь её охранять!

— Марш выполнять приказ! — на ультразвуке завизжало начальство, покрываясь пузырями, чего в принципе, чешуйчатые делать вообще, априори не могли.

— Быстро! Марш! Координаты заповедника я сбросил! Марш! Марш! Марш! Сволочи! Идиоты! Живодёры! Мерзав… — тут крик начальства потонул в помехах связи. Но оставил странное ощущение: эйфории от радости, что всё живы и опасения, что это не надолго…