Зазеркалье. Монстры в хозяйстве — вещь незаменимая!

Начало: жми здесь!

Ласковые тёплые руки разминали её ступни, осторожно массировали и гладили пальчики на ногах, а потом шаловливо щекотали пятку. Изредка ей казалось, что она чувствует невесомые поцелуи. На пятке?! Да нет, ей показалось!

Мммм… приятно… как давно ей не делали массаж ног… мммм…. Нет, если так вспомнить, то ей никогда не делали массаж ног. Потому что то, что делали раньше, больше напоминало пытки инквизиции испанским сапогом.

Когда-то, один извращенец, что чуть не женился на ней, пытался, в качестве любовной интриги, сделать массаж ног. Вадим так и заявил: он знает, как правильно! Он учился! Прошёл онлайн курсы по интернету! Сейчас ей будет очень приятно, а заодно и очень полезно! Вадик разгонит ей кровь, прочистит лимфаузлы и нажмёт такие точки, что Марина получит любовный экстаз прямо через ноги!

И приступил к священнодействию: зажёг ароматическую свечу, уложил Маринку на обеденный стол (просто массажного под рукой не оказалось!), подключился вибрационному потоку…. и…. и понеслась душа в Рай!

Чувствовалось: парень очень старается! Столько сил прикладывает! Столько животворящей энергии вливает! Чакры открывает! Меридианы разгибает! Акупунктурные точки нажимает! Подсолнечное мало холодного отжима втирает! (за неимением другого. Ну, а что? масло и масло, в чём разница-то?!)

Короче, упахивается парень над ней, трудится, не жалея себя… потеет… аж весь взмок! И почему она не блаженствует, поганка?!! Верещит, вырывается, а потом, спотыкаясь и прихрамывая, бежит на кухню за куском мороженой курицы, чтобы приложить к пальцам!

Ну ясно же — не оценила! Ну и ладно!

—Не буду тогда тебе делать массаж! — выкрикнул обиженный парень и гордо отвернулся.

—И слава Богу, — выдохнула неблагодарная особа с вывихнутыми пальцами и синяком на лодыжке.

С тех пор — никаких массажей! Впрочем, никто и не претендовал на почётное право размять ей лапки. А иногда разминания очень хотелось. Вот, попробуй целый день, походи на каблуках! Побегай по школьным коридорам и лестницам! К вечеру ноги сами отваливаются.

Хотяяя, был ещё один. Да, Коленька… целую неделю он был. Пока однажды вечером, придя с работы умотанная до состояния «нестояния», вернее, даже: «лежания, стонания и ного-гудения», Маринка попросила Коленьку размять ей ножки. Он согласился, но сначала потребовал, чтобы она их потёрла мочалкой, побрызгала одеколоном, сделала педикюр, и выдала ему перчатки из толстой резины, в каких моют подъезды уборщицы.

Коленька был послан, на голову ему был триумфально надет мусорный мешок с его галстуками и носками. Просто, чемодан Коленька не успел притараканить на Маринкину жилплощадь. Вот она, подскочив как ужаленная (откуда силы взялись?! Только что умирающим лебедем лежала и стонала!) и отправила его по месту прописки.

Через неделю, правда, Коленька пытался вернуться, и даже соглашался размять ей ноги без одеколона и перчаток, но Маринку как отрезало. Нет уж. Как говорится, «умерла, так — умерла!»

Вот и вся Маринкина эпопея с массажами. А сейчас ей чудится, что кто-то мало того, что нежно разминает свод стопы, так ещё и нежно курлыкает какую-то хрень про мягкие розовые пяточки, что всю душу ему истоптали… Ну точно, она сошла с ума… А раз так…

—И вот тут ещё ноет! — капризным голоском, не открывая глаз пробурчала Конфетка, тыкая пальцем левой ноги в щиколотку правой ножки.

—Ах ты ж моя умница! —умилился монстр, тут же бережно цапая предложенное, — Ммм… какие нежные ножки… так и съел бы!

И громко чмокнул в пятку, не обращая внимания на подпрыгнувшую при его словах Маринку.

Некоторое время назад, дворец Монстра в Бездне

Когда он очнулся, чувствуя сильную слабость, но живой, удивлению Монстра из Бездны не было предела. Как?! Их битва с Бэйая разнесла Чертоги в пыль, и теперь вся Ледяная Пустошь покрыта тонким слоем алмазов и платины, которыми был украшен дворец Правителя. Но страшнее было другое: Ледяной мир, не в силах справиться в битвой бессмертных, начал разваливаться на куски. Обитатели Земли-2 пытались вмешаться, остановить, но куда там… им удалось лишь общими усилиями отбросить бойцов друг от друга: смертельно раненного Тифона отправили в Бездну, где он всегда обитал, а Бэйая, тоже, находящегося на грани гибели — к источнику Планеты.

Теряя сознание, Ашиназийр (имя «Тифон» напоминало ему о горьком прошлом, которое хотелось забыть) почувствовал: это последние часы его существования. Даже великолепная регенерация, всегда спасавшая ему жизнь, в этот раз не поможет.

—Зато и этого упыря, Бэйая с собой утащу, чтобы не покушался на мою конфф-фетку… — с этой мыслью Жуткий монстр, которого боялся сам Зевс, впал в забытьё.

—Гад, сожрал моего угощателя шоколадом! Сволочь! —тонкий тихий голосок вырывал из сонного марева. А ещё запах… сладкий, как персики, которыми он любил лакомиться, когда ещё жил в нормальном тёплом мире…

Монстр отчётливо почувствовал чужое присутствие в комнате, а потом кто-то споткнулся о его змеиную плеть-руку. Неслыханная наглость! Он ещё не умер! Рано явились позлорадствовать!

Или… хотят добить?! Сработал рефлекс, чужака мгновенно обездвижил, вскинул вверх… и снова запах персиков… только сильнее, ярче…

ЧТО?! Нет, не так: ЧТООО?!!!! Конфетка! Его малышка! Здесь! Как… он же её отправил… Спрятать! Срочно спрятать! Накрыть собой, защитить, укрыть своим телом…

Монстр неслышно застонал: ну как она умудрилась вернуться… Как?! Теперь ему нельзя умирать. Нельзя. Она одна здесь не выживет. А он ещё этого урода, Бэйая прибил… почти. Его не жалко, только вот портал на Землю-1 больше никто не сможет открыть. Надо выжить, любой ценой…

Ледяной Мир. Бездна. Дворец Ашиназийра.

Он выжил. И сразу понял — КАК. Эта дурёха, его крошечная злючка, вливала в него свою жизненную силу, своё тепло, делилась источником энергии, сумасшедшая! А сейчас лежит без сознания, бледная, под глазками залегли синие тени… ручки прохладные… Ножки, вообще замёрзшие!

Что там с этой мышки… да на такого огромного монстра! Он же мог её осушить полностью! Даже не поняв этого… Ну, очнись мне только! Вот, приди в себя, негодница! Хулиганка! Попа будет бита! Да! Даааа…..

Монстр бессовестно закатил глаза, представляя в красках эту приятную процедуру. А пока его малышка, завёрнутая в огромное пуховое одеяло, с тёплой грелкой, лежала в постельке и приходила в себя, он аккуратно растирал холодные ножки. Грел своим дыханием, изредка пробуя губами — уходит стынь и лёд? И опять прятал в своих огромных ладонях ледяные пальчики. И розовые бессовестные пяточки, вывернувшие ему всю душу наизнанку.

К вечеру его Конфетка пришла в себя и даже стала командовать. Причём, не открывая глаз и не вылезая из-под тёплого одеяла:

—И вот тут ещё ноет! — пробурчала малышка, тыкая пальцем левой ноги в щиколотку правой ножки.

— Дааа, — согласился монстр, тут же заграбастывая крошечную ножку и радуясь, что она сама предложила такую красоту, чмокнул в розовую пяточку. И если раньше он её целовал без разрешения хозяйки… нет, совесть его не мучила, какая у монстров совесть, скажете, тоже! Пфф-фф…

Просто сейчас процесс был одобрен, легализован и можно было позволить себе большее! А потому, вслед за пяточкой были тут же поцелованы пальчики, лодыжка и голень. До коленки добраться не успел: Конфетка подпрыгнула, поджала ножки и выпалила:

—Куда! Потрогал — женись!

Это была ещё одна любимая поговорка её маменьки. Так она пыталась если уж не научить дочь жёсткому целомудрию (до свадьбы: Ни-Ни! Вот потом — хоть нагишом по Парижу бегай, это не моя забота будет!), то хотя бы отсеять кавалеров с несерьёзными намерениями. К слову, после этой фразы некоторые отсеивались. Что уже наводило на подозрения.

Другие оставались, но с какими-то «натужными» глазами. Словно их послали собрать анализ на яйца-глист, а у них не выходит. В смысле, не получается. Сам процесс не получается. Ну и «выхлоп», как следствие этого процесса, тоже, не выходит. Хоть так, хоть эдак, а результата — ноль.

Монстр к этим «проходимцам и аферистам», судя по всему, не относился совсем. Расхохотавшись, весело и непринуждённо, он кивнул и тут же, одним ловким движением руки, вернул себе украденное злючкой. И именно — ножку. Правую.

Раз он согласен жениться, значит, трогать можно? Можно! Логика!

—Отдай! —возмущённо пыхтела Конфетка, смешно дёргая ногу обратно. Потом, видимо поняла, что с монстром не справится и избрала другую тактику:

—Есть хочу… и пить… и шоколад! И кофе! Твой, вкусный!

Пришлось отступать. Вернув хитрюге конечности, велел сидеть под одеялом, а сам пошёл варить кофе. Сделал пару шагов… задумался… а потом резко метнувшись назад, подхватил взвизгнувшую злючку, закрутил её в одеяльный кокон, усадил в сгиб локтя и только тогда спокойно отправился за угощением.

Нет уж, хватит таких приключений! В Бездну их! Монстры, конечно, тупые, но не на столько же! На своих ошибках учатся лишь один раз! А потом — фиг их подловишь! Вот и он, повернувшись к мелкой злючке, сопящей из кокона и стреляющей в него гневными взглядами, ласково, но твёрдо постановил:

—Жить будешь у меня на руках, ясно? От меня ни на шаг! И никаких котов! Хоть сопи, хоть не сопи… — улыбнулся и поцеловал в сморщившийся носик. Надо же, даже не возмущается! Ведь сопение — это же не возмущение. Так? Лёгкое недовольство, не более!

И насвистывая мотивчик, подслушанный у своей Конфетки, принялся готовить рыбу. Мяса в Ледяном Мире не было, откуда здесь дичь? А вот рыбу, взломав толстый панцирь льда на море, поймать можно было, чем и пользовались обитатели Земли-2.

Ледяной Мир, дворец Ашиназира, Марина.

Очень удобно иметь четыре руки, завистливо вздыхала учительница русского и литературы, глядя, как мужчина, мигом отрастив себе пару дополнительных конечностей, сноровисто варит, мешает, нарезает… и при этом ещё одной рукой-плетью крепко держит саму Маринку на своём плече. Конечно, сначала она ошалела, увидев превращение статного мужчины в полумонстра, но потом, подумав и вспомнив ТО, что лежало тогда в комнате, отбросила сомнения. Ну в самом деле: что сейчас корчить из себя испуганную девицу, боящуюся монстров, если сама бегала вокруг многотонного чудовища и пыталась закрыть ему раны собственным телом? А там вообще, лежал Ужас-Ужасный!

Тут же… ну четыре руки… ну ноги — змеи…. ну и что?! Если так подумать, ей бы это всё тоже пригодилось! В Школе!

Маринка завистливо вздохнула, представив, как заходит она, вся такая змеистая, шипастая и в гадюках…. Мммм… красота! Все ученики, как столбики, будут сидеть, слушать и смотреть на неё не мигая, молясь, чтобы не сожрала… А в уж в их дружном педагогическом коллективе!

—Какие вы хотите уроки, Марина Ильинична? Выбирайте любые! В любое время! Хотите классное руководство? А в каком классе предпочитаете?

Мммм… мечта!

И Маринка завозилась в коконе. Пахло вкусно, есть хотелось, монстр что-то насвистывал, время от времени искоса поглядывая на неё.

Проверяет, не собираются ли меня опять умыкнуть! Хмыкнула Маринка, устраиваясь поудобнее. «Умыкаться» и куда-то топать своими ногами ей совершенно не хотелось. Зачем? Она же не глупая феминистка, которая сейчас бы начала вещать про равноправие, а в результате получила бы сковородку в руки и жарила рыбу сама! Зашибись, какое равноправие… в бездну его. Нет, ей тут готовят-подают, у неё свой личный охранник и личный ездовой монстр в одном лице…

На мордашке Маринки появилось весьма довольное выражение коварной интриганки, подчинившей себе весь Мир и ещё чуть-чуть.

Ашиназийр подозрительно прищурил глаза. Маринка же, нахально улыбнувшись и высунувшись из кокона, ухватила кусочек жареной рыбки и сунула его в рот. Вкуснотища!

Ледяной Мир, Кристалл, питающий Землю-2

—Он сдох? — холодный безэмоциональный шёпот прокатился по Пустоши, на которой раньше были Чертоги Правителя, я сейчас лежали осколки, обрывки, ошмётки, щедро политые кровью титанов и монстров. Одни сражались, другие — их разнимали, но пострадали все, в той или иной мере.

—Нет, и это странно, — ответил Советник Фрейлахх раненному Правителю. Тот лежал в Храме Источника, где аккумулировалась вся принесённая котами энергия.

—Хорошо, — выдохнул Бэйая.

— Хорошо? — у Советника от удивления вытянулось лицо, — Что же тут хорошего?! Он виноват в вашем состоянии! Он напал… Я думал, вы прикажете его добить…

— Нет,— Бэйая, белый, как свежевыпавший снег, прикрыл глаза. Главное — сохранить мир. Я уже не могу. У меня не осталось ни сил, ни жизни, ни времени. А Он — может. Нам нужна его жизненная сила.