Заповедник с «дурной славой» или Бердоеву опять неймётся…

Начало: жми здесь.

—Слушай, не ходи ты в этот заповедник, а? Дурная слава о нём идёт. Пять егерей уволилось! Двое экологов сбежали… четверых лесников вообще не нашли… Выбери любой другой заповедник! Не будь дурой! Тебе, что, мало в нашей стране заказников, заповедников и просто диких территорий?!

Так уговаривали опытные, умудрённые жизнью коллеги молоденькую Лялю Колесникову, которая собралась в одном из дальних заповедников провести мониторинг краснокнижных растений предгорья.

Симпатичная девушка, голубоглазая, со светлыми кудряшками и круглым личиком, напоминала наивного ангелочка. Казалось, что её любой может обидеть, а уж уговорить или убедить — так и вовсе, труда не составляет!

Однако, первое впечатление было обманчивым. У «наивного ангелочка» оказался крайне упёртый ослиный характер, и если что-то «втемяшивалось» в эту кудрявую головку, то проще было согласиться с её мнением, чем пытаться переубедить. Дешевле выходило!

Да и «безобидной» девушка лишь казалась. Дело в том, что в семье она была младшенькой, пятой. И при этом — единственной дочерью. Четверо братьев — это, конечно, хорошо, но очень сложно в плане отстаивания личного пространства. Так что девочке пришлось научиться многому: метать ножи, уметь давать сдачи, быстро бегать и вырабатывать в себе командный голос. Мальчишки, уверенные в том, что их сестру родители воспитывают «неправильно», взяли эту важную обязанность на себя.

Ну как «взяли»… скорее, «отобрали». Куклы, плюшевые игрушки и альбомы с красками исчезали в первый же день, как их получала от родителей Ляля. Взамен сестрёнке тут же вручались пластмассовые пист@леты и ножи, машинки, скейт и боксёрские перчатки. Сначала мама пыталась протестовать, объяснять, что боксёрские перчатки «перевешивают» трёхлетнюю спортсменку, да и вообще, девочкам положено играть в дочки-матери… Но потом «плюнула» и бросила это гиблое дело в плане воспитания.

А всё потому, что Лялечка и сама обожала своих «братиков» и во всём стремилась им подражать. Даже в одежде. Ослиное упрямство проявившись тогда, за годы «братского воспитания» лишь укрепилось и закостенело. Родители, увидев, что нарядные платьица так и остались не ношенными, повздыхали-повздыхали, и, решив не выбрасывать деньги на ветер, стали покупать брюки и футболки всем пятерым своим чадам.

Поэтому сейчас, когда седовласые егери и лесники, убеждали «глупышку» поменять территорию мониторинга, Лялечка поняла: пора показать, что командовать собой она не разрешает. Никому. Даже чересчур заботливым коллегам с масляными глазами.

В одно мгновение «милый ангелок» с ямочками на щёчках перестал улыбаться. Подозрительно прищурив глаза, девушка весьма ехидно поинтересовалась теми «другими» территориями, куда её, собственно, хотят отправить… уж не туда ли, где сами работают? И ангелочек злобно поцокал зубом. Типа: Ай-йя-яй, как не стыыыдно, товарищи-извр@щенцы…

А когда у заботливых коллег от таких метаморфоз «ангелочка» вытянулись лица, Лялечка весьма холодно заметила, что мониторинг она проводит третий год подряд в конкретное время в конкретном месте. Так что свои советы старые ловеласы могут оставить при себе. И ушла, громко хлопнув дверью.

Больше с советами к Лялечке никто не лез. Так что, подписав все необходимые документы, собрав вещи под бдительным оком двух старших братьев, биолог Колесникова через два дня уже стояла с ключом в руках перед домом лесника.

С трудом открыв заржавевший замок, Лялечка огляделась: казалось, что в доме прошёл ураган: повсюду были разбросаны вещи, словно человек собирался в большой спешке. Не просто собирался, скорее убегал, хватая самое необходимое.

—Что ж,— вздохнула Лялечка, — Придётся сначала навести порядок. К мониторингу приступлю завтра…

Так и вышло. На следующее утро, уже в чистом, убранном доме, девушка собиралась «на вылазку». Взяв рюкзачок со всем необходимым, в том числе, аптечкой, спичками и компасом, Ляля положила туда бутылку воды, бутерброды, фотоаппарат и планшет. Подумав, добавила спрей от комаров. И специальный отпугиватель от хищников. Ещё немного подумав, добавила нож. Через минуту добавила второй. И биту. И топорик.

Дааа, «братское правильное воспитание», как не крути, дало свои «плоды».

Довольная и счастливая, Лялечка Колесникова отправилась к предгорью на те точки, где она третий год подряд проводила мониторинг краснокнижных растений. Погода была солнечной, ветерок — тёплым, вылазка обещала стать приятной.

Тем временем, в паре сотен километров к северу, в стойбище.

Шаман Бердоев, растирая поясницу, вышел из юрты. Последние ритуалы вселения Душ Иного Мира отняли много сил и энергии, ведь после льва, пантеры и тигра, потыренных из цирка, старику притащили с десяток волков, медведя и даже россомаху. Потом пару недель все силки охотников оставались пустыми, и Бердоев, грешным делом уж подумал, что всё, «отработал» свой договор с Мраком, можно и на покой… Но тут наглый потусторонний божок упёрся рогом, что «миссия выполнена не до конца». Нужны ещё звери. Хотя бы штук пять-шесть…

Недовольный старик, как ни бурчал, как ни ругался, а делать было нечего: непонятная сущность со звёздными очами не давала Старому Шаману уйти к Духам Предков, раз за разом срывая ритуал. Вот и сейчас, тёмная дымка вилась около юрты Бердоева, приглядываясь к людям стойбища, особенно, к молодым женщинам, ожидающим малышей. И хотя никаких намёков Мрак пока не делал, у Бердоева «ёкало» сердце: интерес божка к жителям стойбища крайне не нравился подозрительному старику. Нужно было срочно достать животных. Хоть каких…

Вот так размышляя, старый шаман вновь собрал молодых охотников у костра. Признаться честно, что он опасается инопланетного божка, старик не мог — не хотел пугать людей, да и в своей ошибке (а Бердоев уже раз сто пожалел, что пошёл на уступки) признаваться было стыдно. Пришлось вновь говорить о великой миссии.

Все охотники слушали, кивали, молчали. Возражать боялись: одному идиоту, который посмел вякнуть, что «все эти миссии — лишь пустая трата времени и сил, гораздо важнее запасы на зиму делать», Бердоев засандалил ложкой по лбу. И в принципе, было не так уж и больно, но после этого у хамоватого выскочки начались проблемы. Очень неприятные проблемы, которые бывают у детишек до года. Он начал «мокро портить» постель во сне. Стыд! Позор!

В его яранге образовался крайне неприятный запах, так что жена быстро сбежала к соседу, намекнув, что выходила замуж за мужчину, а не годовалого ребёнка с энурезом. Кроме того, постель, точнее, оленьи шкуры, с каждым днём пахли всё хуже и хуже, не смотря на то, что их замывали и сушили каждый день. Выдержки «мокро-пачкуна» хватило на месяц. Сначала он пошёл к молодому Шаману, преемнику Бердоева. Потом и к самому Бердоеву, потому как ситуация не менялась.

Бердоев, посопев и обозвав неприличными словами наглеца, тоже попытался вылечить бедолагу от стыдного недуга. Долго жёг травы, кормил огонь, камлал, пел, обращаясь к Духам Предков. В ответ, те мерещились в дыму, кивали, улыбались, но не помогали. В конце-концов, Бердоев сообразил. Злобно взглянув на тёмную тучу, которая стелилась над землёй и иезуитски ухмылялась, Старый Шаман прошипел: «А нельзя было сразу сказать, чтобы я зря бубен не бил, сволочь?!» , а затем прервал ритуал. Мокро-пачкун с надеждой глядел на Бердоева. Напрасно.

Аккуратно, с уважением положив бубен и колотушку на шкуры, старый шаман показал головой:

— Ты оскорбил Духов… вот принесёшь много зверя — простят тебя…

Вот так, в результате такого странного стечения обстоятельств, в предгорье заповедника, приблизительно в одном месте, в одно и то же время, оказались горе-охотник, которому позарез нужны были живые звери и весьма принципиальная девушка-биолог, которая знала точно: здесь охотиться ЗАПРЕЩЕНО!