Зачарованный Лес и домовой

Ермишка, маленький грустный домовой, печально брёл по лесной дорожке, громко шмыгая носом. Он был совсем молодым домовым, только-только получил назначение в крепкий особнячок деревни Васюкино, к Похлёбкиной Зинаиде Фёдоровне — толстой моложавой бабульке, обожавшей печь пироги с капустой.

Ермишка был уверен — его жизнь сложилась идеально! Хозяйка —здоровая весёлая баба, к слову, вполне понимающая — она каждый вечер ставила для домового блюдце с молоком в уголок печки и рядом клала румяную булочку.

Поэтому Ермишка старался помогать по хозяйству изо всех сил: гонял из комнат тараканов и комаров, учил кур правильно нестись, уговаривал сварливую козу не бодать хозяев. Да и за печкой приглядывал — чтоб пожара не случилось.

А потом на их домик упал метеорит. Вроде небольшая каменюка, а деревянный особнячок — в щепки! Кирпичная с лежанкой печка — в крошки! Ничего не осталось. Хорошо, успели выскочить из обломков и Ермишка, и бабка, и коза, и куры. Так и сидели на развалинах, пока племянница Зинаиды Фёдоровны не приехала.

Вот ушлая девица! Козу тут же соседям продала, кур на десять мешков картошки и два — морковки поменяла, да и увезла всё это к себе, в соседнюю область, село Заворотино. Только Ермишку не взяли. Во-первых, забыли позвать, а без этого ни один домовой не перейдёт в новый дом, а во-вторых, там, куда они переселились, уже был свой домовой. Буслай. И характер у этого Буслая был не сахар. Жить с таким соседом точно не хотелось.

Вот теперь бесприютный домовой шел по лесной дорожке, жалел себя и вытирал кулачком слёзы. Следовало быстро найти новое пристанище — скоро зима! Только где? Ответ подсказали лесные звери — в самой чаще, неподалёку от ручья, стояла охотничья избушка. Домового там точно не было.

Конечно, нужно было в избушке навести порядок, но это Ермишку не пугало: домовой он или где?! Повеселев, вскинул на плечо узелок, в котором лежало всё, что успел забрать из разрушенного домика, и побежал занимать жилплощадь.

Избушка Ермишке понравилась: домик был уютным, с печкой, крошечным окошком и даже погребом: в нём охотники хранили овощи. Жаль рядом не было грядок — помидоры и щавель домовой уважал.

Ермишка по-хозяйски расположился: первым делом развязал свой узелок и достал свечку и коробок спичек. Вечером пригодятся! Ещё там лежал кусочек сала и связка бубликов — это перекусить на ужин. Хотя надо бы оставить и на следующий день — с запасами еды будет туго. Зато из курятника, чудом уцелевшего после падения небесного камня, успел забрать яички — совсем свежие, ещё тёплые, пять штук! И последним, как, самую большую драгоценность, домовой достал тот самый метеорит. Сейчас, оплавленный жаром камень был не больше яблока, с очень красивыми зеленоватыми разводами.

Сначала брать разрушителя своей судьбы Ермишка не хотел — он даже пнул его, как следует. А потом услышал племянницу Зинаиды Фёдоровны — та бегала по развалинам и искала зловредную каменюку, рассказывая бабке, что найти метеорит нужно обязательно! Он стоит как новая машина!

Вот тогда-то Ермишка из вредности (ну и из жадности, что грех скрывать) припрятал неземной кусочек. Он-то думал, что отдаст метеорит потом бабушке, но не срослось.

Сейчас же зелёное «яблоко» украсило верхнюю полочку над окошком. Получилось красиво. Протопив печку — лесные звери помогли маленькой нечисти обжиться и собрать хворост, Ермишка лёг спать. Он так умаялся! А порядок наведёт уже завтра — поутру.

Ночью Ермишке снились разноцветные сны: как бабушка вернулась за ним, просила прощения что забыла позвать, привезла домового в новую красивую усадьбу, с двухэтажным особняком, у которого был балкончик и даже лифт! Зачем нужен лифт в доме где всего два этажа — Ермишка не знал, но точно понимал — если дом шикарный — лифт должон быть и точка! А ещё вокруг усадьбы был кованный забор в мелкую розочку (он такие видел на реклaмном проспекте, бабушка как-то из магазина журнал принесла), а по периметру участка росли голубые ёлочки. Очень красиво!

— Всегда бы такие сны снились, — подумал Ермишка, подтягиваясь на печке, — В такой сон ещё бы павлинов — и настоящая восточная сказка!

А ещё в этой сказке не было бы противной бабкиной племянницы, что продала козу Люську…

Уже час с лишним Ермишка ходил по своему домику и подозрительно вглядывался в каждый угол. Вроде всё то, да не то! По другому вчерась было! Печка стала больше, и комната как-то увеличилась, что ли… Или в темноте просто не успел всё рассмотреть? Конечно, можно всё свалить на недавнюю усталость и невнимательность, если бы не одно но:

Кусок сала СТАЛ прежнего размера! Хотя вчера Ермишка его изрядно отполовинил, закусывая бубликами. Вот, и бубликов — сейчас по-прежнему десять, а он оставил всего два… Как так?!

И свечка… вместо трёхсантиметрового огарочка красовался новенький, ещё нетронутый огнём восковой цилиндр. Единственное, чего не смог найти Ермишка — это куриные яйца. Как корова языком слизала! Домовой их не ел, оставив на столе, прикрыв тканью платочка-узелка. Платок на месте… а яиц нет! Не иначе, звери съели, нахмурив бровки, решил домовой. Ну… ладно, не ругаться же с ними, они мне вообще, домик посоветовали!

И, махнув рукой на грабёж провизии, домовой решил выйти во дворик — порадоваться тёплому солнышку. Вышел. Через секунду заскочил обратно с круглыми от ужаса глазами и стучащим сердцем.

Никто куриные яйца не крал! Вон они — вернее, непонятно что, в количестве пяти штук, гуляет на улице: пять зелёных куро-монстров в перьях бодро щипали травку. Когда Ермишка вышел во двор, все пять хохлаток подняли головы и приветливо ему кудахнули нечто похожее на «Привет, Хозяин!»

В домике Ермишка отдышался. А потом приосанился. Он-Хозяин! А значит, теперь все решения будет принимать самостоятельно! Так что — зелёные куро-монстры… пусть будут просто новой породой курочек! Экзотической! И это его собственные подопечные, поэтому он их в обиду не даст! И — точка! Кивнув сам себе, Ермишка вышел во двор снова. Зелёные куры заквохтали и тут же, прямо на травку, отложили ему пару яичек. Правда обычных, белых.

—Эх, накрылась новая порода,— загрустил домовой,— Эти монстры не размножаются… не видать мне Нобелевской Премии как главному куроводу!

То, что странные куро-монстры получились из-за падения зелёного метеорита, Ермишка уже сообразил. Он вообще, был на редкость сообразительным домовым. Скорее всего, странная фосфоресцирующая каменюка как-то воздействовала на свежие куриные яйца… И на сало… и на бублики… И на… всё остальное!

Сейчас, оглядывая новый уютный домик, гораздо больший по размеру, чем вчера вечером — Ермишка понял — МЕТЕОРИТ!

Это Он меняет пространство, предметы, даже живых существ! Хуже того! Он даже на нечисть влияет, гад радиоактивный! Может, выбросить его, пока не поздно? Вдруг уже и Ермишка… весь позеленел, как кикимора?

Перепуганный домовой рванул к ручью. Всмотрелся в своё отражение, выдохнул с видимым облегчением:

— Фух, только глаза стали зелёными! Остальное — как было!

—Ну, это ерунда, — немного поразмыслив, решил Ермишка, — На курах каменюка хуже отыгралась!

А вот полезности от метеорита много, поэтому зелёную фигню решено было оставить, только спрятать, чтоб вороватые сороки не спёрли! А то уже прилетали, приглядывались, наглые вертихвостки!

С тех пор жизнь Ермишки наладилась: зелёные куро-монстры исправно неслись, сало и бублики не заканчивались, он даже лесное зверьё подкармливал (по очереди, оставляя «на восстановление» маленький кусочек сальца и один бублик).

С домиком тоже было всё здорово: он вдруг… ожил! Не в смысле забегал и начал общаться. Нет. Но сам открывал дверь, когда Ермишка выносил горсть покрошенных бубликов своим куро-монстрам. И по утрам печка сама начинала гореть, если, конечно, заранее там оставались угли и дрова. Красота!

Так прошло пару месяцев. Началась зима. Ермишка уже и забыл, что когда-то жил в городе. В лесу оказалось куда как веселее! К его домику стала прибиваться разная живность: то маленький водяной приблудился, то Ворон из соседнего леса со сломанным крылом, то волк трёхногий приполз. Лапу капканом перебило, думал умирать пришла пора. Но не оставаться же рядом с капканом, как награда охотникам? Вот и уполз. Из последних сил. Решил напоследок кусочек сальца у домового попросить… Попросил. Переночевал в избушке. Теперь, вот, бегает, здоровый, на четырёх ногах. Только одна — зелёная.

У ворона часть крыла тоже позеленела. Но летать стало легче, будто сил прибавилось, гордо каркнул Ворон. Возвращаться в свой лес птица наотрез отказалась.

—И вовсе не из-за сала! Не из-за сала, я сказал! — обиделся и нахохлился Ворон, — Хотя и из-за сала с бубликами — тоже!

Только маленький Водяной не изменился. Хотя куда ещё-то? Он и так зелёным был, а сейчас лишь искорками золотистыми в волосах обзавёлся. Ну и утверждает, что сил прибавилось, так что к весне ручей поближе к избушке подвести сможет. Жизнь-то налаживается!

Беда пришла неожиданно. Появились гости. Ну как… гости. Бывшие хозяева избушки — охотники. Снежок уже окреп, следы животных видны, вот и решили мужики «отдохнуть», «мужским делом» заняться, заодно добыть мясо и шкуры. Ну, и, если повезёт, голову медведя или лося. На стену. В качестве украшения.

О том, что к Ермишке идут незваные гости, он узнал, как только охотники первый шаг в лес сделали. Ворон тут же донёс. Пусть он ещё «Мудрым» не назывался, но сообразительности ему хватало. Он и сообразил: хорошего, точно, ничего не будет!

Ермишка же растерялся. Это он в доме Хозяин, а в лесу? Но делать нечего. Куро-монстров своих в дальнюю комнату запрятал и вход стеной закрыл (домик всё лучше и лучше слушался). Сало, спички, свечку и бублики спрятал. А Метеорит уже давно в подполе зарыт, до него никак не добраться!

За подмогой к Лешему сразу отправил волка с зелёной лапой. Во-первых, тот всегда поблизости околачивался, на сало облизывался. А во-вторых, подальше от охотников, чтобы уберечь друга.

Птиц Ворон предупредит, а те всех остальных лесных обитателей.

—Только что с медведём-то будем делать? — переживал Ермишка,— Спит же медведь! Нельзя его будить!

Решили вокруг берлоги «кордон» выставить. Из ворон. На тех не охотятся, а шума и гвалта от них — как раз Леший успеет подойти! Так и сделали.

К избушке трое мужиков пришли ближе к вечеру. На лыжах, с собаками, всё как полагается. Подошли к забору и стали, как вкопанные:

— Еремеич, а это, точно, наш дом? — растерянно протянул самый молодой из охотников,— Раньше он, кажется, совсем по-другому выглядел…

— Да наш-наш, — зло сплюнул на снег Еремеич, — Вот только кто-то в нём живёт! Вторую комнату достроил, банька вон… даже курятник!

Третий лишь рассмеялся:

— Ничего, это он для нас потрудился, а если будет кочевряжится и не уйдёт по-хорошему… что ж, тайга большаа-ая… Не найдут!

Теперь смеялись все трое, входя в дом.

Зашли, огляделись и присвистнули: красота! Тепло, уютно, пирогами пахнет… а где ж хозяин? Забалагурили:

—Эй, кто там, кто-кто в теремочке живёт! Кто-кто в нашем живёт! Выходи давай, всё равно прятаться негде!

Но тишина стала им ответом. Тогда мужики решили сначала обустроиться, а уже потом искать стеснительного хозяина. Тем более, может, он испугался и в лес сам убежал!

— Нет, не убежал, — оглядывая снежное покрывало вокруг домика сказал самый молодой, — Следов его нет! Только наши… Зато смотрите, сколько звериных цепочек… вон волк бегал, а тут птицы… куры? Нет, слишком большие следы… глухари что ли?

Пока он размышлял, двое остальных затащили рюкзаки в дом, стали их распаковывать. Крупу, консервы и муку — на полку. Туда же — соль, спички, сахар. А хлеб, масло и колбасу — на стол.

— Сейчас поужинаем, надо будет собак накормить, — напомнил Еремеич, — Ты их что, в сарай завёл?

—Нет, я думал, ты их отвёл уже, — растерялся молодой. И пошёл на улицу. Оттуда вернулся огорошенным:

— Нет собак!

—То есть, как нет? — Прищурился с угрозой третий мужчина, самый немногословный, — Сами они не уйдут, я их привязал у крыльца… Неужто позаботился тот, кто оккупировал наш дом? Убью гада…

Мужчины выскочили во двор. Следы от собак были. Самих собак — не было. И того, кто к ним подходил — тоже следов не было.

— Ну, не по воздуху же он улетел? — Нервно рассмеялся молодой.

Остальные только злобно на него зыркнули.

— Ладно, разберёмся, — прошипел третий, — Пошли поедим, встанем на лыжи, найдём собак. Иначе вся охота коту под хвост! Не самим же медведя из берлоги выманивать!

Охотники вернулись в дом. Зашли на кухню и остолбенели: ни хлеба. Ни колбасы. Ничего. Кинулись искать другие продукты — тот же результат.

А ещё печка, которая недавно весело пыхтела дровами и грела дом, сейчас выглядела как оскалившаяся морда чудовища. Чёрный зев, холод и угли. Как ни пытались мужчины разжечь огонь, так и не смогли. Любая искра тут же гасла. А за стеной начали слышаться шорохи, топот маленьких ножек, цоконье когтей… И смех… жуткий, страшный, леденящий… пробирающий до кишок.

Всю ночь охотники просидели в кухне, спина к спине. Никто не спал. Шарахались от любого звука, уже не смеялись, почти не разговаривали. Ни поесть, ни попить не смогли: их вещи исчезли так же необъяснимо, как и продукты. Лишь верхняя одежда и лыжи остались. Как намёк. Толстый такой, Намек!

Поутру, только рассвело, мужики дали дёру. Не сговариваясь, молча оделись и пулей выскочили из дома. Больше они в этот дом не приезжали. Даже не вспоминали о нём. Никогда. И охотиться перестали.

К слову, своих собак они обнаружили дома, живыми и здоровыми.

— Ну вот, хорошо, что медведя не стали будить, — радовался Ермишка, раскладывая по полочкам мешочки с крупой, солью и остальным богатством.

А вдруг, это всё тоже не будет исчезать? Закатив глазки, размечтался Ермишка. Было бы так здорово!

И ласково, любяще, как родного, погладил мохнатой лапкой небольшой мешок с сахаром.