Змей Горыныч в осаде или Безумству храбрых…

Первая часть: жми сюда!

Вопль каменного Тролля, что «В наш Замок прорывается дева!», мгновенно облетел Дворец Змея Горыныча, по пути обрастая самыми невероятными подробностями. Порой, весьма пикантными. Так, муссировалось даже предположение, что красавицам нужны именно тролли, как самые сильные и отважные воины. Некоторые каменные монстры в это сразу же поверили, и, кинув Боевой Клич, бросились отражать атаку неприятеля. То бишь, отступать на запасные позиции. Проще говоря, прятаться в самых дальних пещерах.

И это не от страха! Отнюдь! Просто, чего ожидать от Дракона — знали все. Даже, более-менее точно могли предугадать его реакцию в различных ситуациях. А вот чего можно ожидать от ненормальных баб, объявивших охоту на бедных троллей — никто не знал. Даже не догадывался. Просто раньше на троллей не охотились… Нонсенс!

Самой безобидной, стала версия о том, что девы, все как одна, мечтают стать Королевой Троллей. Вот это было вполне понятно. Логично. И даже безобидно.

Не вписывалось в версию лишь одно: каким образом женщины узнали о свободной вакансии на должность «Королевы»?!

Главным подозреваемым, разумеется, стал Грых. Ведь никто из троллей с людьми даже близко не якшался. А Грых, и тут все слуги ещё раз подозрительно посмотрели на Грыха, целую ночь просидел каменной кучей в туристическом лагере!

Кто ещё, если не он?!

Шум и гвалт поднялся до небес. Грыха чуть не линчевали. Его обозвали «треплом», «дезертиром» и «перебежчиком». А кто-то выкрикнул жуткое слово «коллаборационист!» и все побледнели. Что такое «коллаборационист» и с чем его едят — никто не знал, но звучало это очень страшно.

Грых нервно чесал живот и клялся, что в виде кучи камней он ни с кем не разговаривал. Порывался притащить живого свидетеля из туристического лагеря. Даже попытался пустить слезу, надавив на жалость. Не помогло. Тогда Грых взял и… сбежал.

Сделать это оказалось не сложно: Грых, сделав морду лица радостной, вдруг ткнул пальцем в дальний угол пещеры и закричал «смотрите, вон бабы!»

Пока наивные тролли оглядывались, этот трус и коллаборационист, что бы это не значило, утёк, как вода в канализационных трубах дворца. То есть с шумом, криками, громко топая ногами.

А до троллей, наконец, дошло известие, что Замок Дракона штурмует всего одна девица. Та, что из озера. Которая сначала понравилась их Господину, а потом разонравилась. Грыха решено было простить и реабилитировать. Но не успели — бедолага удрал.

— Сам виноват, — покачали головой слуги, — Мы так и знали, что он — коллаборационист!

И разошлись по делам: одна дева или не одна, а замок следовало подготовить к ШТУРМУ!

Дворец Змея Горыныча. Кабинет.

Весть о штурме Замка, как мы уже рассказывали, долетела и до кабинета Роугренда, где он пил замечательный травяной напиток. Всем был хорош напиток. Нервы он успокаивал превосходно! Поэтому, Дракон даже ухом не повёл, услышав, что ненормальная девица из озера осаждает его Крепость.

Змей Горыныч спокойно допил отвар, встал с кресла, подошёл к бару, и щедро плеснув в кружку ещё и коньяку, невозмутимо сел обратно. Надо сказать, что успокаивающие травки, сдобренные коньяком, действовали даже лучше.

Блых, глядя на Господина — осознал: помощи не будет. У Господина ступор, шок, когнитивный диссонанс и экзистенциальная тоска по не случившейся любви.

Поэтому, поставив на стол Дракону ещё одну кружку с травяным отваром, подвинув коньяк поближе, привратник оставил Господина лечить расшатанные нервы. Сам же Блых быстро покинул кабинет, прикрыв аккуратно дверь, и громко, уже в конце коридоре, возвестил:

— Беру командование на себя! Приготовится к осаде! Закрыть окна и двери! Забаррикадировать главный вход в Тронный зал!

В ту же секунду тролли взбодрились. Когда понятно что делать и куда бежать — живётся не в пример легче! Троллям — точно!

Тут же всё в Замке закипело: Дворец переходил на осадное положение, превращаясь в неприступную крепость!

Тем временем, в горах.

— Безумству храбрых поём мы песню! — Бормотала Маришка, вбивая очередной крюк в расщелину, и уже подыскивая новую точку опоры. Скалолазом она была весьма посредственным. Можно сказать, аховым. Тренировалась мало, да и то, только под нажимом отца. Тот был уверен, что порядочная современная девушка просто обязана уметь делать три вещи: вязать узлы «удав» и «питон» (они самые крепкие! Вдруг маньяка придётся обезвреживать!), проплывать хотя бы пару километров (на скорость, вдруг от акулы придется удирать!) и уметь взбираться на скалу.

Зачем девушке лазить по скалам — папа так и не объяснил. Махнул рукой и только бросил: «никогда не угадаешь, что в жизни пригодится!»

Сейчас же Маришка поняла: прав был родитель! Ох, как прав!

— Если всё получится, опять пойду в секцию учиться плавать, — пробурчала себе под нос Маришка, — Как показала практика, папенька во всём прав! Если бы я тогда быстро к дракону подплыла…

И девушка тяжело вздохнула. Честно говоря, она до сих пор сомневалась, что та Чёрная Волшебность с хвостом и крыльями ей не пригрезилась. Поэтому никому ничего не сказала: ни папе, ни друзьям. Да ещё и приврала про желание встретить закат солнца в полном одиночестве. Помедитировать!

Обычно ложь оставляла в душе Маришки неприятный гадкий вкус тухлой рыбы. Противно! Поэтому она старалась всегда говорить правду. Может быть не договаривать… но не врать. Сейчас же ложь лилась из Маришки полноводным потоком! А в душе цвели умиротворение и гармония. Как так?

— Вот что любовь с человеком делает, — вздохнула Маришка, с трудом карабкаясь на следующий выступ. Совесть покивала ей из глубины души: третировать хозяйку за враньё она не собиралась. Потому что Дракон — только Маришкин! А рассказывать о своей Зубастой Мечте — значило чуть-чуть поделиться ею… Но делать это нельзя. Вдруг, кто-то чужой тоже захочет увидеть Маришкиного Дракона? Или, того хуже, потрогать…? Или… или даже… нет! Об этом вообще речи быть не может!

Короче говоря, делиться своей Крылатой Сказкой она не намерена! Поэтому, совесть, забив на грехи, полностью отпустила вожжи: можно было творить ВСЁ, что угодно, лишь бы рядом с драконом… или вместе с ним…

Скалы, неподалёку от Дворца Змея Горыныча.

Грых, разобиженный на своих сородичей, сидел в маленькой тесной пещерке, и страдал. Яркие образы, как эти неблагодарные истуканы обижают его, обзывают непонятными страшными словами и угрожают разобрать по камешку, лишь пуще растравливали обиду в нежном сердце Грыха.

По серой каменной морде катились мелкие камешки — слёзы. Несправедливость — с одной стороны и полное отсутствие понимания «как жить дальше» — с другой, делали Грыха самым несчастным существом в мире.

Конечно, можно было бы притащить в Замок человека из туристического лагеря и заставить его сказать, что Грых — не трепло. И не этот… который коллаборационист! Но поверят ли человеку другие каменные тролли? Да и потом, куда после этого девать свидетеля? Обратно нельзя — он откроет людям правду про Дворец Змея. И в Замке оставлять нельзя — все собираются в спячку впадать, а люди этого не умеют… помрёт ещё…

Грых шмыгнул носом. Выход только один — забраться в пещеру поглубже и впасть в спячку одному, надеясь, что за пару тысячелетий его не найдут и не разберут по камешку…

Сказано — сделано. И только Грых нашёл вполне уютное и удобное место в пещере, как услышал неподалёку крик. Женский.

Дворец Змея Горыныча. Кабинет, некоторое время назад.

— Если смешать одну часть отвара успокоительных трав с двадцатью тремя частями коньяка, напиток получается великолепный! — резюмировал Змей, развалившись в удобном кресле перед камином. Жизнь сейчас казалась ему… ну пусть не прекрасной, но тоже… вполне. Хорошей. Нормальной. Сносной. Короче, так себе. Но не плохой и не ужасной, что уже, согласитесь, огромный плюс.

За дверью слышался топот — слуги в срочном порядке закрывали Дворец, готовя его к очередному погружению в спячку. Штурм замка закончился, даже и не начавшись: как доложил Блых, наглую деву направили чуть в сторону, закрыв магией главный вход в Тронный Зал. И сейчас она карабкалась куда-то мимо, направляясь на второй по высоте Горный пик.

Надо признать, карабкалась упорно, обдирая руки в кровь, но не останавливаясь надолго. Короткие перерывы, минут на десять-пятнадцать, за время которых она успевала попить воды и поправить повязки на сбитых руках, и нахальная скалолазка ползла всё выше и выше.

«Что ж, это внушает определённое уважение»,— согласился сам с собой Дракон и решил открыть на пути Девы одну из своих небольших сокровищниц.

— Нет, не откупиться, — зло сверкнул глазами Змей на невинный вопрос каменного тролля, — Я не откупаюсь! Я просто открываю! Да! Я… это… вознаграждаю! За что? Гмм-м-м… за… за… а знаешь, что?! Иди-ка ты отсюда! Да! Пшёл вон! Неужели в Замке заняться нечем?!

Блых понятливо испарился из кабинета Господина, приказав на кухне заварить для Господина ещё успокаивающих трав. Сам же пошел проверять дальние подступы к замку. Дел, и в самом деле, было много.

Скала. Вечер.

Руки дрожали, пальцы устали сгибаться. Ноги тоже разъезжались. Но Маришка, с упорством осла, перед носом которого висит морковка, продолжала лезть вверх. Останавливаться было страшно: вдруг потом сил не хватит продолжить этот тяжёлый марафон? Или того хуже: что если её Крылатая Чёрная Мечта улетит до того, как Маришка достигнет пещеры?

О том, что в пещере Дракона может не оказаться вовсе, девушка запретила себе думать. Только вперёд! Вот же цель — совсем рядом!

Последний рывок, и с громким стоном, доморощенная альпинистка забросила своё тело на площадку перед большой пещерой, края которой были немного оплавлены. Сердце Маришки билось о рёбра гулким тамтамом, боль от надежды почти выкручивала руки и ноги, туманила мозг. На четвереньках горе-скалолазка проползла пару метров. А затем, пошатываясь, встала. Вход в пещеру был приоткрыт, там горел тусклый свет.

Через минуту Маришка, с бледным восковым лицом вышла из пещеры. Дракона там не было. Золото — было. Какие-то побрякушки и тряпки. Но её Волшебной Сказки, её черной звёздной Ночной Мечты — не было.

Дворец Змея Горыныча, кабинет.

— Обрадовалась? — даже не поворачиваясь к вошедшему Блыху, равнодушно спросил Роугренд. Он давно знал: все девы радуются драгоценностям и шелкам, особенно, если они достаются без нагрузки в виде Жуткого Черного Дракона. Поэтому сомнений в том, что та курносенькая … с пушистыми ресничками… тоже обрадовалась, у него не было.

— Она сумасшедшая, совсем больная, причем, на всю головушку, и наверняка, сильно заразная… — вердикт каменного тролля заставил Роугренда резко обернуться. Дракон молчаливо поднял бровь. Тролль продолжил:

— Мы всё сделали, как вы велели, пещеру с золотом и драгоценными камнями открыли, факел там зажгли, чтобы она сразу сильно обрадовалась… а потом, радостная домой пошла… очень быстро и радостно…

— И-и? — тихо спросил Змей, — Мало золота?

В человеческую жадность он мог легко поверить, да вот только интуиция подсказывала ему, что с девой из Озера не так всё просто. Странная она! Неправильная! С такими никогда просто не бывает! Вот не верит он, что девица набила рюкзак золотом и украшениями, а потом вернулась к своим!

Самые мрачные предположения Змея оправдались. Чем больше рассказывал Блых, тем больше хмурился мужчина. Черты лица становились резче, золото глаз — ярче, а зрачок давно превратился в узкую линию. Хорошим это никогда не заканчивалось, Блых этот знак давно изучил.

— Может, вы ерунду там бросили? — отрывисто спросил Роугренд. И тут же сам скривился. Предположение он высказал просто так. На всякий случай. Не было у Змея ерунды в сокровищницах. Только лучшие вещи попадали в его Дворец. А уж для неискушённой в драгоценностях девы — эти украшения должны были стать, поистине, царской наградой.

— Она даже не стала их рассматривать, —тихо прошептал Блых, — Только стены трогала, стучала по ним, коридор искала… Вас звала…

Мужчина, который всё это выслушивал, глядя на огненные языки в камине, вздрогнул. Но к Блыху не повернулся, так и остался стоять к нему спиной. Лишь мышцы напряглись, и плечи стали шире. Камзол затрещал по швам.

— Как она звала? — тихим ледяным голосом спросил Змей.

— Дракона звала, — так же тихо ответил Блых. Он чувствовал, что происходит что-то непонятное, опасное, плохое, но пока не мог понять что. И добавил:

— Сказку звала… Крылатую Черную Сказку…

Повисло гробовое молчание, в котором слышался лишь треск поленьев. А затем тишину вновь нарушил громкий вопль Грыха:

— Королева! Королева Троллей! Королева Троллей сорвалась со скалы!