Индрик-зверь. Никогда не поите своей кровью монстров

Лиловый глаз косил, пар из ноздрей вырывался судорожно, рывками, через силу. Мышцы напрягались стальными тросами под гладкой чёрно-фиолетовой шкурой. Огромный, нереально красивый конь умирал в яме с кольями, а люди, наряженные в какие-то дикие, безобразные тряпки, с масками на лицах скакали вокруг, кидали в яму факелы и хохотали не своими, тонкими, истеричными голосами.

—Господи, да куда я попала?! — в ужасе спрашивала саму себя Ветта, прячась за мощным дубом и изо всех сил щипая собственную руку, пытаясь понять: спит она или, действительно, весь этот кошмар происходит наяву.

—Братия, надо смолой наполнить яму и поджечь! Сдохнет тогда Индрик-зверь, — заорал косматый рыжий верзила, вооружённый огромной дубиной. Все отморозки согласно взвыли: радостно, предвкушая расправу.

—Идёмте, братия, — скомандовал верзила, — Каждый возьмёт по бочонку смолы, тогда нам, точно, хватит!

И с воплями и улюлюканьем толпа понеслась вслед за рыжим. Ветта же, подождав несколько долгих секунд, на дрожащих ногах, прижимаясь всем телом к дереву, встала на носочки и вытянув шею, выглянула.

—Это, точно, не лошадь, — в шоке прошептала девушка, рассматривая невероятное существо с рогом во лбу и массивными черными крыльями. Зверь был похож одновременно на коня, единорога и пегаса. И сейчас мучительно погибал на дне ямы, пронзённый остро наточенными деревянными пиками, вбитыми в основание ловушки.

Крылья монструозного коня чуть подрагивали, а бока ходили ходуном, отчего, казалось, что существо меняет свои очертания, то расплываясь чернильным пятном, то снова представая в виде громадного мистического монстра. Изредка, по шкуре, обагрённой кровью, пробегали бело-голубоватые искорки, и тогда зверь вздрагивал, тяжело дыша, сильно дёргался, пытался вырваться из ямы. Но колья, пронзившие шею и бок — не отпускали. Через минуту, обессиленный, конь вновь опадал, замирая, и с его морды хлопьями капала кроваво-белая пена.

Ветте показалось, что она слышит стон — вполне человеческий, полный муки. Как можно такое вынести, прячась в зарослях?! Никак! И хотя всё происходящее напоминало бред воспалённого сознания или кошмарный сон, девушка на четвереньках, наступая коленками на край собственной одежды и падая носом в землю, выбралась из-за старого дуба, служившего ей укрытием.

Пытаясь лучше разглядеть чёрно-фиолетовое чудо, Ветта подползла к самому краю ямы. Вдруг, земля под её ногами «поехала» и обсыпалась вниз, увлекая за собой неосторожную девушку. Прокатившись кубарем вниз и едва не свернув себе шею, она попыталась отдышаться. Вроде, ничего не сломала… но тут резкая боль обожгла предплечье: во время своего эпичного падения, видимо, задела кол, установленный на дне ямы и разодрала руку. Охнув и сжав зубы, чтобы не привлекать внимание странных людей, оставшихся наверху, Ветта прижала к себе ноющую конечность, баюкая её, как ребёнка.

А затем, переждав боль, подняла голову и остолбенела: прямо перед её лицом оказался лиловый глаз странного коня. Морда зверя чуть приподнялась, словно желая учуять запах соседки по несчастью, и вновь тяжело откинулась на землю. По лоснящейся от пота и крови шее пробежала дрожь, а из лилового глаза медленно выкатилась слеза.

Не понимая что она делает и зачем, девушка протянула дрожащую руку и тихонечко погладила храп монструозного коня, затем, всхлипнув от жалости, подвинулась чуть ближе и провела пальчиками по морде. Из глаз девушки, от острой жалости, потекли слёзы, капая на раненную руку и вздрагивающего зверя.

—Баба! Смотрите! Баба в яме! Откуда она здесь? — вдруг раздалось удивлённое сверху, — Это не наша! Не с нашего села баба! Чужая!

—Дура! Ты что там делаешь! Он же сейчас сожрёт тебя! Это же Индрик-зверь, беги, дура, — заорал рыжий верзила. Его голос Ветта узнала сразу, даже не поворачивая головы.

—Сам дурак, — плача, прошептала Ветта, не отрывая ладошки от головы фиолетового коня и не сводя с него глаз, — Сам дурак и урод! У-у-у, «гринпис» на тебя нет…

Между тем, верзила начал бросать в яму грязную, скрученную узлами верёвку, за которую следовало зацепиться, чтобы тебя вытащили наружу из глубокой ямы.

Но Ветта, продолжала сидеть, дрожать, гладить зверя, а потом и вовсе, подползла к нему ближе, прижавшись боком. Мысль о том, чтобы покинуть нереального фиолетового коня вызывала дикое внутреннее сопротивление. Неправильное, нелогичное, но — невероятно сильное.

Казалось, стоит ей сделать шаг назад, как крылато-рогатое существо исчезнет. Испарится, будто бы его никогда и не было. А это сродни украденному чуду. Помните, как в детстве? Когда «добрые взрослые» объясняли, что деда Мороза не существует, да и фей в цветах — тоже нет, это обычные бабочки… Тогда хотелось изо всех сил защитить сказку, а доброхотов — прибить, чтобы не мучились… сами. И других не мучили, идиоты. Вот и сейчас — верзилу очень хотелось стукнуть по башке чем-нибудь тяжёлым. С черепно-мозговыми последствиями чтобы. И амнезией.

Ветта ещё раз горько всхлипнула и вытерла замурзанное личико своим же плечом, так и не отрывая пальчиков от коня. А тот, как будто всё понимая, вытянул морду и ткнулся ей в живот.

Увидев, что верёвка так и болтается без дела, верзила внезапно передумал спасать Ветту. Он вдруг разозлился и стал кричать, что сжечь нужно обоих:

—Это ведьма, братия! Смотрите, она и одета не по-нашему! Сжечь её! Сжечь обоих! Лейте смолу!

Но крики полоумного верзилы не возымели желаемого эффекта: остальные отморозки, глядя в яму, не торопились убивать незнакомку. Наоборот, некоторые стали говорить, что и на ведьму-то она не похожа, волосы у неё не черные, да и хвоста ведьмовского не видно…

—Жаль такую девку жечь! — стали между собой переговариваться остальные, — Может, она просто со страху ополоумела и не может понять, что её спасти хотят… Вытащить надо, а потом спросить: кто она, да откуда… Допросить!

—Да говорю ж, ведьма, — надрывался рыжий, — Смотрите, она уже руку себе разрезала, сейчас кровью Индрика добровольно напоит — и всё! Хана всем! Это она специально туда прыгнула! Иначе, Индрик сразу бы сожрал её!

Про «сожрал» и «хана» Ветта как-то не очень поняла. А вот про «напоить кровью добровольно» — сообразила. Это что ж получается, зверь плотоядный?! Но её он не тронул… Может, просто сил нет? А может…

—Может, тебе кровь нужна? Только добровольно отданная? — тихие слова, почти шёпот, почему-то услышали все: не только зверь, но и люди наверху. Тут же, с поляны, где стояли странные люди в масках, раздался злобный вой, яростный, вперемешку с бранью, на который девушка не обратила внимания.

А вот на удивлённо распахнутый лиловый глаз и еле заметный кивок монстра — сразу отреагировала, боязливо поднеся окровавленную руку к морде:

—На, бери… только не кусайся, ладно?

Наверху раздался вопль отчаяния. А чёрно-фиолетовый конь, не сводя с бледной девушки лилового глаза, слизнул кровь языком. Осторожно. В пасти, так похожей на лошадиную, мелькнули и исчезли клыки размером с хороший тесак. Ветту передёрнуло, а по спине пробежал гадкий мороз ужаса и паники. Но усилием воли она удержала руку: а смысл сейчас дёргаться? Хоть так, хоть этак — ситуация ничем хорошим закончиться не может.

Да и вообще — погибать, так с музыкой! Это фиолетово-чёрное чудо ей нравится больше, чем тот рыжий недоумок… со своими друзьями-отморозками…

Только она так подумала, как вся яма вспыхнула огнём, призрачным, ядовито-фиолетовым, взметнувшимся из-под земли, в котором сгорали деревянные колья и мгновенно затягивались страшные раны монстра. А потом Ветта почувствовала, что осталась в яме одна: рука бессильно хватала воздух там, где только что была морда фиолетового зверя…

Наверху крики ужаса сменились визгом и хрипом, лязгом копыт и скрежетом зубов, а потом всё смолкло. Гробовую тишину не нарушал даже шорох листвы на деревьях. Ветта по-прежнему сидела зажмурившись и сжавшись в комочек. От смятения и ледяного ощущения безысходности всё её тело сковал лёд, оно дрожало не переставая.

А затем её щеки коснулся горячий язык, слизнувший потоки солёной влаги. Девушка распахнула глаза и увидела склонённую к ней морду странного существа. Оно вновь собрало языком слезы со щёчек Ветты, которая сама не замечая, продолжала плакать: сначала от жалости к странному коню, потом от осознания, что все те люди погибли. И в этом, косвенно, есть и её вина…

Но долго сидеть в яме Ветте не дали. Какая-то невидимая сила забросила её на коня и тот чёрной молнией взвился в небо, разрывая воздух мощными рывками своих огромных фиолетовых крыльев. Цепляясь пальцами за жёсткую гриву монстра, девушка пыталась удержаться на его спине, но внезапно сорвалась и полетела вниз, теряя сознание.

Утром Ветта проснулась в своей кровати, на мокрой от слёз подушке. «Это лишь кошмар! Господи, это всего лишь сон», — с облегчением выдохнула Ветта, вытирая пот со лба. И подавилась воздухом, когда перед её глазами мелькнула собственная рука с тонким шрамом на предплечье.