История, в которой Императора объявляют психом

Начало: жми здесь.

Когда мордоворот самой бандитской внешности, оттащил от своего лица царапающуюся и извивающуюся женщину, та сразу поняла — сейчас будут бить. За то, что Майя, даже обгрызенными ногтями, располосовала физиономию громиле — точно. А может, как тот «хулиган», в фильме с Евгением Леоновым, даже зрения лишила? Ну, хоть на один-то глаз… Она очень старалась!

—Циклопом будет! — злорадно подумала Майя, решив, что не напрасно впилась со всей дури в чужую незнакомую морду: будет знать, как детей в заложники забирать!

Майя внимательно посмотрела на свои руки, ожидая увидеть там потёки крови, ошмётки плоти, а может, даже глаза, наколотые на её пальцы. Но руки были абсолютно чистые. Как так?! В недоумении женщина взглянула на незваного гостя: где расцарапанная рожа? Где обрывки ушей и выдранные ноздри?! Где это всё?!

Морда у мордоворота даже не покраснела. Да что там морда! Стильная причёска, как лежала «волосок к волоску» так и осталась красиво обрамлять лицо. Зато у самой Майи четыре ногтя треснули и кровоточили. Слёзы набухли в глазах сами собой: от несправедливости, от безысходности, от понимания, что ты «никто и звать тебя никак». Вон, даже бандитскую рожу расцарапать не сумела… В носу предательски защипало. Только-только она собралась позорно разреветься, прямо на глазах у этого громилы, как тот, покачав головой и что-то прошептав себе под нос, поставил Майю на ноги, придержав, чтобы она не упала, а затем, сделала шаг назад и сказал:

—Я — Император в мире Драконов! Я — Огненный Красный Дракон!

Он ещё что-то говорил, но у Майи мигом высохли слёзы и даже в носу перестало щипать: «Мамооочки, да он сумасшедший! — в ужасе подумала женщина, потихоньку пятясь в коридор, где у неё лежали инструменты, — Настоящий психопат! Господибожемой! Кого же принесло-то! Сейчас укокошит меня, и я так и не узнаю, где Богдан с Леськой, а им может, помощь нужна!»

Майя, сделав круглые честные глаза, стала кивать с самым радостным выражением лица: дескать, да-да, ваше императорское величество, всю жизнь только и мечтала с вами познакомиться… А то, что морду расцарапать хотела, так я ошиблась, перепутала вас… С другим императором! Да-да, Бонапарт который! Тоже, кажется, из ваших. Сосед, по палате, наверное!

И пока громила, сделав высокомерное лицо, вещал громко и уверенно про телепорты и другие миры, Майя шарила левой рукой за печкой.

«Ну, где топор-то! Я же его там всегда прячу! Ох, дура! Я топор в дровнике забыыыла…»

Зато под руку попалась совковая лопата, которой из печки удобно шлак убирать. Схватив за черенок «оружие пролетариата», Майя с диким воплем «Где дети, сволочь!», со всей дури обрушила тяжёлую старую лопату на гостя.

«Хорошо, что длинная ручка, как раз по башке прилетело!» — с радостью маньяка подумала учительница пения.

О том, что она будет делать с телом, если удар окажется слишком силён и мужик «двинет кони», Майя задумалась сразу после того, как шарахнула по кумполу бандита. Получилось здорово. Кумпол взял нижнее «до» и слегка зазвенел. Впрочем, громила даже не зашатался: он обернулся и удивлённо-обиженно воззрился на «женщину с веслом». То бишь, с лопатой. Судя по его расстроенному виду, лопатами по их императорским частям тела ещё не прилетало.

—Непорядок! — решила Майя, и, пока псих не оклемался, стала «добивать». Чтоб не мучился. «Чисто из человеколюбия», как позже, связанная гусеничкой и обёрнутая старым ковром, оправдывала себя Майя.

Да, неудобно вышло…

Когда гость получил третью, весьма чувствительную затрещину лопатой по загривку, он вдруг обозлился. С воплем « Меня даже Отец-император не смел критиковать, не то что бить, а тут какая-то малявка оскорбляет!» — бандюган подхватился, вырвал лопату из рук Майи и швырнул её через всю кухню в стену. Лопата вошла в древесину как нож в масло. Да там и осталась.

—Быть такого не может,— прошептала Майя, гладя на черенок лопаты, который теперь торчал из стены как копьё Чингачгука. А громила, пребывая в бешенстве, даже не оглянулся. Он сорвал старенькие занавески с окна, в секунду разодрал их на полосы и обвязал Майю, как паук в известном стихотворении про муху-цокотуху. Из кокона торчали лишь женские ступни и лохматая голова с прищуренными злобными глазами.

—Я — Эрг Зарево Огня! Красный Дракон и Император Мира Драконов! Я — Повелитель! Не сметь меня оскорблять! Не сметь на меня руку…— тут сосед Бонапарта замялся. Малявка не руку подняла, а лопату. Но лопата- это же не оружие. Так? Чуть поразмыслив, незнакомец грозно рыкнул, закончив фразу так:

—Веди себя достойно! А то останешься здесь! Не возьму тебя к малышам!

Фраза про малышей мгновенно успокоила «слегка нервную и неадекватно-настроенную» Майю. Значит, Богдан и Леся живы-здоровы, но находятся в другом месте? Лааадно, тогда она играет в эти игры… пусть. Она согласна даже психа «императором»… как там его? «Огня и полымя» называть!

И Майя, тут же сделала самую добрую улыбку на своём лице. Но гость, судя по его перекошенной роже, в преображение Майи почему-то не верил. Грозно щурился, злобно пыхтел, обиженно бурчал какие-то гадости под нос. Но — тихо бурчал, видимо, нецензурно. И разворачивать Майю обратно не торопился. Она так и висела в его руке «замотанной цокотухой». Громила же напоминал паука. Один в один!

—Где ж этот долбанный комарик?! — раздражённо подумала женщина, — Вот когда он нужен, никогда его нет!

Самое интересное, что Комарик, действительно, существовал. Леонид Иванович Комарик, участковый этого района, вполне бодрый старичок, которого не смогли отправиться вовремя на пенсию, а теперь уже и не пытались: работать было некому. А Леонид Иванович здесь знал каждую собаку, причём, не в переносном, а в буквальном смысле слова. И частенько забегал в гости к Майе: чайку попить, пирожными угостить, узнать, всё ли хорошо у новой подшефной.

И вот сейчас, когда он был так нужен — Комарика не было. Пришлось выкручиваться самой. Снова нацепив самое «приличное лицо», с которым Майя обычно ходила к директору школы подписывать заявление на отпуск, женщина, как ей казалось, проговорила спокойно и уверенно:

— Не могли бы вы, Ваше императорское величество, размотать меня? Есть хочется… да и вообще, неприлично держать за шкирку незнакомых женщин!

Громила хмыкнул, подумал ещё пару минут, а потом, не выпуская «гусеничку» из рук, поднёс к своему лицу. Благо, опасаться было нечего: скрюченные пальчики Майи шевелились внутри, сжимаясь и разжимаясь, словно женщина всё-таки добралась до горла бандита и теперь, как в том фильме: Душили мы их, душили, душили-душили…

Майя аж зажмурилась: картинка ей понравилась! В ней громила хрипел и умолял отпустить его восвояси, признавался, где он держит детей и обещал исправиться. Картинка казалась настоящей… Но тут тёплое дыхание опалило щёки женщины, и она испуганно распахнула глаза. Перед ней возникла совершенно другая реальность!

Пока учительница пения в своих мечтах мстила мордовороту, тот, прижав одной рукой «гусеничку» к груди, вдыхал запах Майи, а другой лапищей держал её затылок, попутно распуская «гульку» волос. Когда же волна кудрей упала на плечи женщины, бандит аж вздохнул от восторга, продолжая гладить локоны. Он вёл себя так, словно, никогда не встречал такой красоты в природе. А потом, не спрашивая, не заглядывая в глаза ошарашенной «цокотухе», громила её поцеловал. Нежно, осторожно, чутко. Его губы прикасались мелкими частыми поцелуями, покрывая щёчки, губки, подбородок, глаза бархатом неги. И всё это в полнейшей тишине, потому что и Майе нравилось плавиться под этой тягучей медовой лаской.

—Как жаль, что ты сумасшедший, — вдруг выдохнула женщина, — Как жаль…

И подставила губки для очередного поцелуя. Которого не последовало. Тогда Майя непонимающе взглянула в лицо психа, чтобы узнать: почему тот перестал целовать. Что не так-то? И чуть не поседела от ужаса: лицо громилы полыхало яростью, глаза светились жёлтым огнём, а зрачки вытянулись в две вертикальные линии! Но это полбеды: из ноздрей полоумного мордоворота шёл дым! Маммма!!!