Он — любил. Она — не знала…

Снег. Валит так, что за окном невозможно различить даже очертания соседних домов. Белые хлопья, огромные, нереально красивые, устилают пушистым ковром двор, дороги, тротуары, парковку, на которой стоит Её машина. Старенькая девятка почти скрылась под белым сугробом, ещё немного — и отличить её от таких же шапок по соседству будет сложно.

Ночь, город опустел, последние одинокие прохожие разбежались ещё час назад.

Он посмотрел на будильник: второй час ночи. Снегопад почти прекратился. Она, конечно, сейчас спит, как и другие соседи в их многоэтажке. Самое время «причинить добро» и остаться незамеченным. Накинул пуховик, взял лопату и щетку, спустился во двор.

Когда рано утром Она вышла к своей машине, долго оглядывалась и удивлялась: и сама девятка, и выезд с парковки до дороги, радовали чистым асфальтом. А ещё, на той части тротуара, где она обычно шла во двор, был подсыпан песок. Вот у соседних подъездов — снежное безобразие. А тут — идеальных десять метров дорожки в одном отдельно взятом дворе. Что за чудеса?

Соседи по стоянке — хмурые мужчины в куртках и дублёнках, завистливо поглядывали на счастливицу, стараясь побыстрее отшкрябать примёрзший снег к лобовым стеклам своих машин. Растирали окоченевшие пальцы, и с тоской поглядывали на свой выезд до дороги — не застрянут ли их железные кони. Чистить ещё и часть парковки, как у соседки, им совсем не улыбалось…

У него на этой недели вторая смена, поэтому увидеть, как Она приехала домой, всё ли у Неё в порядке — не успевает. Но зато лично проверит: не забыла ли закрыть двери в машине (а такое уже было, пришлось позвонить по телефону и, назвавшись соседом, посоветовать исправить ситуацию).

Кстати, потом Она ему сама позвонила, поблагодарила, но так быстро отключилась, что он не успел её пригласить на чашечку кофе. А позже — постеснялся: подумает ещё, что навязывается… Был у него такой грех: робел в обществе красивых девушек. А уж от одного Её вида…

Огромный, как медведь, мужчина становился сам на себя непохож: начинал мямлить, краснеть, невпопад отвечать, долго подбирать слова…

«Спасибо, хоть не заикался,» —хмыкнул он про себя.

Так, машина закрыта, колёса — не спущены, вроде всё в порядке. Взглянул на Её окна — темно, Она спит. «Спокойной ночи, Звёздочка» , пусть тебе снятся приятные сны…

Так шли дни. Снегопадов больше не было, наступала весна. Поэтому помощь Ей не требовалась, но Он всё так же, каждый день, тщательно проверял: всё ли у Неё хорошо? В дни гололёда старался подсыпать песком дорогу до машины. Чтобы не поскользнулась… « А то летает, как птичка по небу, под ноги совсем не смотрит! — бурчал мужчина, радуясь, что может хоть что-то сделать для своей Звёздочки, — а эти каблуки?! Ну разве можно бегать на таких высоких!»

А Она радовалась чистому тротуару, хвалила старательного дворника, который почему-то сильно удивлялся, получая благодарности за вовремя убранный лёд… И вообще жизнь казалась ей сказкой: всё хорошо, вокруг замечательные люди, заботливые… и почему на работе жалуются на грубых и злых соотечественников? Ей такие не попадались…

К примеру, вчера заела дверь в подъезде, она ее дёргала-дёргала, в результате, чуть не оторвала напрочь, отлетела на незнакомца и славно потопталась шпильками ему по ногам. «Наверняка было больно, — втянула голову в плечи девушка, — стыыыдно-то как…»

Но мужчина, прошипев сквозь зубы что-то про звёздочку, которая под ноги не смотрит (наверняка ругался, просто ей послышалось), не стал грубо выговаривать или ругать. Вместо этого, помог открыть заевшую дверь, галантно придержал её, пока она заходила с большими пакетами, предложил помочь, а потом, она сама видела, из окна, вышел с инструментами и починил заедавшую дверь.

Хороший человек, сразу видно: заботится о доме, в котором живёт, хозяйственный! Девушка усмехнулась и забыла о происшествии: она работала врачом в детском отделении хирургии, и как раз сегодня поступили сразу пять маленьких пациентов. Надо о них думать, а не о всяких глупостях…

—Вот уж я прочувствовал свою Звёздочку, сразу осознал, какая она замечательная! —улыбался Он про себя, —такая маленькая, худенькая, в чём только душа держится?! А как больно шпильками по ногам пробежалась!

Но это ладно, главное — не упала, а то могла, если бы он не успел Её подхватить. Вовремя! Жаль только, что не разрешила донести пакеты до квартиры, отговорилась, что они совсем лёгкие. А так, можно было увидеть как живёт его Звёздочка… спросить, не нужно ли Ей починить что-то…

Например, повесить полку в кухне, шкафчик… Возможно, потом получится познакомиться. Она ведь заметила его?! Невозможно не заметить того, кому синяки на ногах каблуками ставишь… Может, ещё раз Она позвонит ему, чтобы извиниться? Тогда он точно успеет пригласить Её на свидание… Должен успеть!

Не позвонила… Ну да, она же сразу бормотала: «ой, простите-простите, я нечаянно, дверь распахнулась, я и вылетела…»

Жаль… Может, зря дверь починил? Опять бы её поймал?

Нет, не зря, вдруг без него всё случится… Починил и ладно, лишь бы не падала его Звездочка.

Прошла весна, настало лето. Его птичка, его Звёздочка, всё так же порхала на высоких шпильках, вводила в ступор лёгкими полупрозрачными блузками и шифоновыми юбками, а уж эти летние сарафаны… Нужно запретить их на законодательном уровне!

После каждой такой встречи Он долго улыбался, смотрел куда-то вдаль, задумывался, а коллеги, хлопали его по спине (до плеча не доставали) и, смеясь, спрашивали, о чём он мечтает.

А Он мечтал, наконец, признаться Ей в своих чувствах. И будь что будет! Даже если Она откажет… что ж, пусть даже так. Но жить в подвешенном состоянии Он устал. Ему хотелось определённости. К тому же: а вдруг Она согласится?! На что согласится — не известно, он даже и не загадывал. Да хоть на что-нибудь!

Хоть на полочку в коридоре (помощь по хозяйству всегда пригодится, так?), хоть на поход в кафе, кино, ресторан, театр… куда там ещё люди вместе ходят?! Да он согласен каждый день на оперу ходить, хотя терпеть её не мог.

Решив для себя что всё, пора брать на себя инициативу, МУЖИК он или где? купил букет Её любимых цветов, дождался вечера, позвонил в её квартиру. Тишина. Она не пришла ни через час, ни через два, ни на утро следующего дня.

Такого ужаса Он не испытывал никогда. Обзвонил все больницы. Морги даже не набирал — от греха подальше. Нет, лучше ещё раз обратится к ней на работу: вдруг там уже выяснили, куда подевался их врач? Они не знали. Это пугало ещё больше.

Когда в одной из больниц, наконец, признались, что поступила одна пациентка без документов, по описанию похожая, но она — без сознания, рванул туда, не задумываясь.

Она. Такая маленькая, как подросток, теряется на кровати, укрытая белыми, проштампованными серой краской, больничными простынями. Личико, с синими тенями под глазами, казалось фарфоровым. Тонкие ручки, с ледяными пальчиками, пугали своей безжизненностью.

Оказалось, споткнулась на ступеньках подземного перехода, упала и ударилась головой. Врачи не давали никаких прогнозов. Он ждал. Уверял, что всё будет хорошо, но ему НУЖНО, просто НЕОБХОДИМО быть рядом. Тогда всё обойдётся…

Из палаты Его не смогли выгнать. Так и оставили, разрешив взять стул побольше. Видеть, как скрючившись на табуретке, сидит бледный, заросший двухдневной щетиной медведь — было тоже страшно. Потому что в Его глазах, прежде улыбчивых, сверкавших искорками веселья и тепла, сейчас расстилалась ледяная пустошь. Холодная, мрачная, без души.

Даже медсёстры, которые прибегали поставить очередную капельницу его Звёздочке, шушукались: «А если она не придёт в себя? Он же тут всё сметёт, видно же, нрав — бешеный!»

Но Он ничего не сметал, вёл себя вполне адекватно, помогал в отделении, если надо было что-то подвинуть, или перенести. Его жалели, пытались даже подкармливать, чем-то домашним, но… есть Он не мог. Да и как?! Как можно положить кусок в рот, если уже четвёртые сутки его птичка даже маковое зёрнышко не склевала?

Кофе. Он пил кофе, много, сладкий, крепкий, кофе помогал держаться. И Её пальчики: когда он садился на пол рядом с Ней, прижимал тонкую ручку к своей небритой щеке и грел, иногда ему казалось, что её пальцы чуть-чуть шевелятся. А ещё Он говорил с Ней.

Рассказывал, как впервые увидел Её — такую воздушную, изящную, она показалась ему Эльфом, нечаянно заблудившимся в чужом мире. Потом каялся, что это он подбросил Ей маленького щенка болонки — надеялся, что Звёздочка начнёт выходить гулять с собакой, и будет проще с ней познакомится… Просто тогда не знал, что у неё аллергия на шерсть…

А ещё рассказал, как всё время посыпал песком тротуар… вот как чувствовал, что под ноги его птичка не смотрит… если бы он был тогда с ней… если бы знал…

—Я бы не упала, да? — чуть слышный шёпот прозвучал для него как Иерихонские трубы, — ты бы опять меня поймал, даже если я опять шпильками тебе все ноги оттоптала?

—Даже если все ноги,— сумел выговорить мужчина, пряча покрасневшие глаза, стараясь незаметно, краем простыни вытереть слёзы облегчения. — Как ты меня напугала….

Тут же, увидев по мониторам приборов, что пациентка пришла в сознание, прибежали врачи, медсёстры. Что-то спрашивали, что-то кололи, куда-то направляли, где-то проверяли…

Ему пришлось из палаты уйти: чтобы Звёздочка не стеснялась. Да и дел было много: вернуться домой, побриться, помыться, приготовить ей куриный бульон…

И сказать, наконец! Что теперь Она одна ходить не будет! Всё! Точка! Нервы у него не железные! А жить с ощущением ледяной беззвёздной пустоши в груди вместо сердца, он больше не сможет, не выдержит.

Поэтому, как только Её выпишут из больницы — будет свидание! Сначала дома, у него. Или у Неё, не важно. Он сам всё приготовит, накроет стол, купит хороший фильм, цветы, фрукты. И, обязательно, подарок. Туфельки! Босоножки! Сапоги! И все без каблука! Сразу штук пять разных пар! А Её шпильки…. поотрывает прямо руками, ну их на… в общем, не будет их. Только тогда в груди что-то отпустило. Да, так и надо сделать.

Лишь бы Она согласилась…