Только любовь. Сказка про хозяина Озера

Мир без него потерял краски. Зачем дальше жить? Этот вопрос она никому не задавала. Ответ и не требовался. Она и так знала: незачем. Без Него — незачем.

Вдруг, в один миг, яркое золотое Солнце стало бледным холодным кругом, плоским и безжизненным. Цветы — пластмассовыми, как на похоронных венках. Птицы — разучились петь. Все, как одна… И запахи… Почему исчезли запахи? Она не знала, но даже её любимые ландыши теперь вызывали отвращение. Аромат, прежде нежный и завораживающий, в один день стал резким и неприятным. Тошнотворным. А сами ландыши — обычными. Ничем не примечательными.

И так во всём мире. Просто сам МИР стал другим. Блёклым подобием себя. Апельсины — кислыми, облака — размазанными пятнами на небе, трава-серой, а воздух — будто выжигал лёгкие… Теперь каждый вдох причинял ей боль.

Он был её Счастьем. Солнцем, освещавшим её жизнь. Сердцем, которое эхом билось и в её груди. Радостью, позволявшей умиляться самым простым вещам: зелёной ящерке, первому подснежнику, чашке горячего кофе с кусочком зефирки…

Он был её Любовью. Любовью ради которой стоило жить, гулять по набережной, кормить булкой чаек, по вечерам восхищаться звёздным небом.

Да, Он её не любил. Он даже не знал о её любви. Жил с женой, у них были двое чудесных ребятишек. Она не ревновала. Она полюбила его семью, как Его частичку.

Любила издали, со стороны. Увидев утром — весь день ходила счастливая. Если не получалось, то придя домой, включала видео корпоратива, на котором пару лет назад сотрудники их отдела отмечали Новый год. Там Он смеялся, шутил, поднимал тосты… Ей казалось — для неё. А потом был медленный танец. Их единственный танец, но она до сих пор ощущала его крепкую руку у себя на талии.

Да, жизнь бывает не такой прекрасной, как мечталось в юности. Но — всё равно счастливой.

А потом Мир рухнул.

На выходных Он с друзьями отправился на рыбалку. Вернулись все, кроме него. Эксперты что-то лепетали про перевернувшуюся лодку, о снастях, в которых запутались рыбаки, о том, что тело так и не нашли, видимо, затащило в подводные расщелины, ведь само озеро очень глубокое…

Ей всё это было неважно. Глухая, слепая, жестокая злоба выжигала её душу. Злость и обида на компаньонов, что сами спаслись, а его оставили погибать. На жену, быстро утешившуюся, на коллег по отделу, уже через месяц выбравших нового начальника. Все нашли Ему замену. Как будто ничего не произошло.

Она так не смогла. Да и как выбрать новое сердце? Уж лучше выбрать… новую жизнь…

Поэтому сейчас она шла по лесной тропинке к тому самому озеру. Зачем? Глупый вопрос. К нему. За своей жизнью.

Тот же день. Прибрежная часть озера, поросшая камышом.

Хозяин Озера, или по-простому, Озёрник, с удивлением смотрел на странную женщину, которая шла, не замечая ни проскочившего через тропинку зайца, ни пролетевшую, почти перед её лицом, птицу. Шла мимо цветов, ягод земляники, не обходя камни и неровности тропы. Спотыкалась, поправляла рюкзачок, и понуро, не оглядываясь, шла к озеру. К ЕГО ОЗЕРУ.

На берегу женщина сбросила рюкзак, сняла кепку с большим козырьком, разулась, зашла на мелководье и наконец-то подняла лицо, вглядываясь в воду.

«Она похожа… на сгоревшее дерево», — почему-то пришло сравнение на ум Хозяину Озера.

Бледно серые глаза напряжённо всматривались в глубину, как будто что-то ждали. Или искали. Бледные губы шептали странные слова:

—Зачем… вот зачем ты сюда поехал? Ну, что тебе здесь понадобилось? Неужели это стоило твоей и моей жизни?

А потом вдруг она сгорбилась, словно из неё резко вытащили опору, на которой крепились руки и ноги. Женщина упала на колени и глухо зарыдала. Она била по мокрому песку кулачками, ругала на чём свет стоит каких-то компаньонов, рыбалку, рыбу, этот лес и себя, что не почувствовала, что не прибежала, что не смогла помочь…

Ночью женщина уснула. Без палатки, без костра, без ужина. Просто налила в кружку чай из термоса, выпила. А потом, вытащив толстый спальник из рюкзака, завернулась в него, как гусеница в кокон. Уснула.

А Озёрный, тем временем, собрал Вече. Так он называл посиделки с остальной нечистью их территории, включавшей в себя и озеро, и лес. Вопрос стоял наиважнейший:

Что делать с пришлой? В том, что её приход добром не кончится, было ясно даже самому тупому головастику.

Утро, берег озера.

Солнечный лучик пробежался по ресницам молодой женщины, а на дереве, прямо над её головой, зачирикали-засвистели малиновки, синички,чуть дальше барабанной дробью рассыпался по лесу дятел.

Красиво. Умиротворяюще.

Озёрный осторожно наблюдал за женщиной: действует ли на неё план «А»?

Не действовал.

Выпив еле тёплый чай из термоса, женщина так и осталась сидеть на своём спальнике. Она расчёсывала длинные белокурые волосы, в которых, серебристым алюминием, блестели седые пряди.

—Она ж совсем молодая! — удивился про себя Озёрный, — Откуда седина? Хотя… глаза у неё — столетние… выжженные, пустые… да, такую птичьим пением и цветами не обрадуешь… Врубаем план «Б»!

На бережок тут же выскочило семейство лис. Рыжие усиленно делали вид, что совсем-совсем не замечают человека! Даже не слышат, как бурчит у него в животе! И нюх у них отрубился напрочь! Ага, вместе со зрением и интуицией, — поначалу возмущались лисы. Они были уверены, что человек в их игру не поверит и что-то заподозрит.

— Она же не дура! —утверждали лисы, — Сразу всё поймёт! Давайте, вместо нас выбегут… ну, пусть хоть мыши? Они — точно тупые!

Но Леший, к которому за помощью накануне обратился Озёрный, лишь шикнул и стукнул посохом:

— Не сметь спорить! Кто у Яги варёную куpу утащил?! Хочешь, чтобы я ей открыл глаза на твоё поведение?

— Какое-такое поведение? — пискнули лисы.

—Аморальное поведение! Идите и чтобы человек, глядя на вас, радовался, понятно? Хоть на задних лапах краковяк танцуйте! Я Озёрному обещал! А вам за это…

—Да-да, что нам за это? — Тут же заинтересовались лисы.

— Рыбки вам Озёрный обещал, —проскрипел Леший, и Яга про куpу не узнает…

И вот теперь на берегу разыгрывался настоящий цирковой номер. Рыжий красавец-лис, приняв самую выгодную позу, поражал своим изяществом. Лисичка, юркая и шустрая, бегала кругами, лакала воду из озера, пыталась поймать Лиса за кончик хвоста, но тот успевал его отдёрнуть. Крошечные лисята, тоже затеяли весёлую возню, чуть ли не под ногами у женщины. А той хоть бы хны. Сидела, смотрела, бледно улыбалась. А потом, увидев, как лисичка лизнула в нос своего кавалера, почему-то заплакала, закрыв лицо руками.

Лисы, ошарашенные неожиданным результатом, тут же смылись.

Затем «на водопой» пришли статные олени. Рогатый красавец поражал своей короной, оленята умиляли пятнышками и крошечными копытцами. Потом были полосатые поросята с мамашей, глухари… а от медведя любой нормальный человек тут же «взлетел бы» на соседнюю ёлку,… а эта даже не пошевелилась, лишь головой покачала и в первый раз оглядела берег: куда ж её занесло? Решив, что она, по незнанию, оккупировала звериный водопой, человечка забрала рюкзак, спальник, термос и перешла метров на двести дальше. И всё. Вот тебе и план «Б».

Пообсуждав ситуацию, нечисть уже решила, что ничего страшного не произойдет. Во-первых, женщина ведёт себя тихо, а во-вторых, ничего не ест вторые сутки. Значит, скоро пойдёт домой, никто долго голода не выдержит! Это «умное» замечание сказал болотник, которого тоже пригласили на ВЕЧЕ.

Так что к вечеру вся нечисть разбежалась по своим делам, а приглядывать за незваной гостьей остался Озёрный. Всё равно ему деваться некуда: это его подведомственная территория. Так что, как говорится, и карты в руки!

Озёрный уже ждал, что женщина опять заковыряется в свой спальник и заснёт до утра, но не тут-то было.

Эта малахольная даже доставать спальник из рюкзака не стала. Наоборот. Взяв из кармана рюкзака ручку и лист бумаги, она написала странную фразу: «я ухожу к нему» (белки сверху разглядели и доложили Озёрному) и пошла в воду. Не переодеваясь в купальник. Прямо так: в кроссовках, брючках и лёгкой курточке.

Что это значит — Озёрному не нужно было объяснять, не первое столетие он приглядывал за своим водоёмом. Девушек, которые поменяли свою жизнь на призрачное существование и рыбий хвост — он лично знал. В его озере таких, правда, не было, но в соседней реке, у брата Водяного, дюжина плавала.

Как я раньше не сообразил! Хлопнул себя по лбу Озёрный, ведь сразу было видно! Какой план «А», какой план «Б»! Идиоты, надо было её сразу волками из леса гнать к деревне! Дураки, а теперь что делать-то?!!

И Озёрный, матеря на всю округу (тихо, на своём языке) эту глупую нечисть! этого тупого Лешего! И себя, доверчивого и доброго растяпу! И эту дурную бабу, которая портит ему всю экологию, нырнул в воду.

Берег Озера

Долгих прощаний не будет, решила Она. Зачем? С кем? Ему бы она поэму написала, серенаду, стихи… не то, что объяснение своего поступка. А им — холодным и жестoким людям, которые смогли без Него жить… нет. Не достойны. Не достойны, чтобы она открывала своё сердце. Вернее, то, что от него осталось.

Поэтому, черкнув пару строчек, чтобы никого не винили и поняли, что это только её решение, она шагнула в воду. И Мир снова обрёл цвет, звук и ощущение. Вода была удивительно тёплой, она ласково обнимала её. Убаюкивала, даря утешение израненной душе, вселяя уверенность. Убеждённость, что ещё пару шагов и — боль, рвущая тело днём и ночью, стихнет, а Он встретит её там, на том берегу Света и Неба, прямо на ослепительно белом облаке, что так похоже на крылья ангела…

Лесное Озеро, дно водоёма.

—Дура! Ну, где только берут таких идиоток! Неужели не могла дома в ванне нахлебаться воды?!! Или что, мёдом вам тут намазано, что ли?! — бесился злющий Озёрный, выталкивая на поверхность тело женщины.

— Брысь! Брысь отсюдова, пакостница! — шипел сквозь зубы Хозяин Озера, очень осторожно пошлёпывая по щекам женщину, — Ну! Что я сказал, негодница! Быстро приходи в себя… и пшлa, пшлa отсeль… прочь… вон хоть к Лешему иди… хотя нет, он своей Ягой занят, не убережёт тебя…

Вглядываясь в бледное, с синими кругами под глазами, личико, Озёрный нервничал: слабенькая, хиленькая, два дня уже не ела, да и до этого, скорее всего, тоже…

—Помрёт ведь, помрёт, прямо у меня на руках, — застонал вдруг Озёрный в голос.

— Ну же, лапушка, не буду я тебя гнать, сиди на берегу озера сколько хочешь… и ругать не буду, маленькая, ты только открой глазки, ну пожалуйста-а-а…

—А зачем? — раздался вдруг холодный и спокойный голос, — Лучше дай ей уйти за Грань. Всё равно Она — не жилец!

—Лихо?!! ты как тут оказалась?!! — в шоке прошептал Озёрный, инстинктивно загораживая своим телом недо-утопленницу.

—Аа-а, Леший позвал, — зевнув, равнодушно произнесла Лихо, — он сказал, что ты с ума сошёл, воешь, как оборотень… вот мне интересно стало. Подумала, что оборотней у меня в Чаще ещё нет… вот, первым будешь!

И Лихо задорно рассмеялась.

А Озёрный вдруг вспомнил, о чём в лесу сплетничали. И про человека, которого Лихо в лесу прячет и бережёт от любой напасти, и о том, что Высшая Первородная Нeчисть может угадывать события в прошлом, настоящем и будущем. А так же, ВИДИТ то, что за Гранью.

—Лихо, пожалуйста, — взмолился Озёрный, — Скажи… Ты знаешь почему она… она… вот это вот? И вот здесь? Она же специально сюда шла… Я почувствовал это!

— Всё просто, — отмахнулась Лихо, — помнишь, год назад, в это же время, здесь лодка с рыбаками перевернулась, они ещё в леске запутались и чуть все не утопли?

— Ну да, — хмуро кивнул Хозяин Озера. Я всех успел размотать и на берег вытолкнуть, лишь одного не смог… он головой сильно ударился, сразу пошёл на дно…

— Ну вот, — рассеяно ковыряя пальцем в корявом чёрном камушке, вставленном в золотое обрамление, похожее на паутину, продолжила Высшая Нечисть.

— Понимаешь, она его любит. Очень. Не сможет без него. Ничем не перебить эту привязанность… даже если ты её сейчас откачаешь. Она опять сюда же придёт. На следующий год. В этот самый день. Вижу это… так и будет ходить. А не дашь ей нырнуть в Озеро, сгинет от тоски. Прямо на берегу. Оно тебе надо? Пусти её, такая уж судьба…

Лихо вздохнула и, посмотрев внимательно на посмурневшего Озёрного, который, сам не замечая, осторожно гладил женщину по мокрым спутанным волосам, добавила:

—Я раньше этого тоже не понимала. Теперь — понимаю. Всем люди хороши. Своей любовью и нежностью они весь мир могут заставить искриться и переливаться как чистейший бриллиант…

Но хрупки, настолько, что диву даёшься… Я вот сейчас с тобой разговариваю, а сама глазами зверей и птиц за своим человеком слежу: чтобы даже комар на него не сел! Клещ не прикоснулся! Колючий кустарник не поцарапал…

Вздохнула и продолжила:

— Понимаешь, когда ТАКАЯ любовь, она в человеческое сердце не помещается, от этого все беды. Ну что, опустишь? Ей даже бoльно не будет, всё равно в себя не пришла…

— Не могу, — прошептал Озёрный, чуть крепче к себе прижимая женщину, — Почему не могу, я и сам не знаю, но не могу… Сколько потребуется, столько беречь её буду… посоветуюсь с Лешим… может травки какие… успокоится…

Лихо только покачала головой. И поднимаясь, сказала:

— Какие там травки… впрочем… пробуй. А я пошла, не могу долго в одиночестве, тошно делается…

И тут Озёрный, пересилив свою робость перед Высшей Нечистью, вдруг схватил её за руку и быстро, пока хватает смелости и наглости, зашептал:

—Пожалуйста, что хочешь сделаю, чем надо отплачу… только помоги, а?!

Лихо, догадываясь, о чём хочет попросить Озёрный, остановилась, чуть кивнула и сняла с груди амулет с чёрным корявым камнем, в одно мгновение превращаясь в жуткого мoнстра с диким взглядом и окровавленной пастью, в которой виднелось ряда три острейших зубов. Увидев такие, любая акула удавилась бы от зависти.

—На,— протянув амулет, Лихо скривилась, —Я так и знала, что попросишь… поэтому уже настроила.

—Кому настроила? Чего настроила? —спросил Озёрный.

—Да на ЕГО внешность настроила… Того, за кем сюда пришла. Всё равно она только его любит… вот будешь как Он выглядеть, тогда она выживет, тебя любить будет… Сможешь? Играть его роль сможешь? Потому что, если нет, лучше сразу…

—Смогу, — выдернув амулет из лап Монстра прошептал Озёрный,— только как ей объяснить, что он вдруг жив?

— Ща, — Лихо вновь развернулась к женщине и выдохнула в неё тонкую струйку зеленоватого дыма.

Недо-утопленница вдруг закашлялась, согнулась, опускаясь пятой точкой на песок.

Озёрного, который был сзади неё и аккуратно поддерживал под спинку, она даже не заметила. Ещё бы! Перед женщиной стояла самая страшная тварь, которая только в кошмарном сне и могла пригрезиться. Вопль ужаса застрял в горле женщины.

Ещё пять минут назад Она хотела умереть?! Сейчас она хотела бежать отсюда сломя голову!!!

Но монстр, с любопытством наклонив голову набок вдруг улыбнулся. Получилось ещё хуже. С оскаленных белых кинжально-острых клыков испарялась ядовито-зелёная слюна. Недо-утопленница начала икать.

—В этом озере нельзя топиться, —вдруг произнёс монстр тихим, чуть рычащим голосом. —Вода здесь… э… волшебная! Экологически читая!

Женщина ещё какое-то время похлопала глазами, в которых вдруг показались слёзы.

—Нет, затрясла она головой, вы врёте… ой. Говорите неправду. Год назад здесь утонул человек…

Мoнстр кивнул женщине:

—Ага, теперь все мы мучаемся! От волшебной воды он ожил, правда память потерял… И теперь уйти от Озера не может — без волшебной воды — сразу погибнет. Вот и не знаем, что с ним теперь делать… Опять что ли, утопить? На этот раз — навсегда…

И монстр щёлкнул пастью, словно раздумывая: а не сожрать ли всех, кто сидел тут, на бережку?

А женщина напряглась, пальцы на её руках побелели. Она уже сообразила, что сзади — тёплое тело, оно обнимает её, а руки, в которые она сейчас со всей дури вцепилась своими пальцами… похожи… похожи…

—Вот кто говорил, что люди медлительны и неуклюжи? — офигевала нечисть, увидев, как женщина, буквально пружиной развернулась на сто восемьдесят градусов.

Сейчас она дрожащими ладошками, ещё не веря себе, вела по плечам, шее, груди мужчины, которого не должно быть в живых. Кончиками пальцев дотронулась до щек, скул, губ…

А потом с воем, некрасивым, бабьим, с всхлипами и икотой рванула к нему, схватила за голову. Прижала её к своей груди и долго-долго не могла отпустить. Лишь к вечеру, когда от усталости и нервного потрясения ослабленный организм начал отрубаться, она заснула.

Заснула у него на руках, даже во сне вцепившись в его рубашку. А Озёрник, превратившийся в симпатичного брюнета с ямочкой на подбородке, отставил котелок с супом, который (надо сказать спасибо и за это) принесла Лихо от своего человека.

—А как же ты? —шёпотом спросил Озёрник, взглядом показывая на свой амулет. —Как без него будешь внешность менять?

—Как будто у меня он один! —Усмехнулась Лихо и растворилась туманом, напоследок прошипев:

—Должен мне будешь! Рыбкой отдашь! Моему человеку уха нравится…

А Озёрник радостно кивнул: рыбы в его озере было много! Впрочем, это всё ерунда. Нюансы, как говорит умный Леший. Важнее своего человека обустроить. Чтобы тепло, уютно, красиво. Человеки, они завсегда комфорт любят, улыбнулся Озёрный.

Сначала домик на берегу сделать (Леший обещал помочь), а ещё отпоить успокаивающими травками — а то вон, до сих пор вздрагивает, боится, что он исчезнет… Да и откормить надо — в чём только душа у пигалицы держится… как котёнок весит…

И Озерный вдруг почувствовал себя счастливым: впервые в жизни у него появилось что-то настолько дорогое и прекрасное, что аж страшно делалось! Он теперь понял, почему Лихо с такой паранойей прячет своего человека! Он тоже так будет!

Озёрный продолжал потихоньку убаюкивать свою рыбку, как он уже назвал женщину, и смотреть на лесную тропинку: по его просьбе Леший прятал её колючими кустами, закрывал деревьями, камнями и травой, делал неприступной и непроходимой… Надо будет ещё попросить Лихо, чтобы комары мою девочку не трогали, сделал себе пометку Хозяин Озера.