Химера и полицейский водевиль

Начало: Придёт химера и потребует твоё сердце.

Пронзительный вопль услышали все соседи. И тут же вызвали соответствующие службы. Кто-то сообщил в полицию об убийстве (так кричать может только тот, которого на части рвут), кто-то позвонил в скорую (да-да, на части порвали, но вдруг бедолага жив и эти части ещё можно реанимировать), а кто-то сразу набрал и спасателей, и пожарных, и газовую службу. Ну так, до кучи, чтоб не разбираться в тонкостях проблемы. А бабка Серафима Ильинична с первого этажа даже наркологию пригласила, сообщив, что по её мнению, в этом подъезде только алкоголики и наркоманы живут. Вот в любую квартиру звони — не ошибёшься!

Так что следующие дни у Ломова и Горчинского прошли весьма насыщено. Их таскали по всем инстанциям, а с учётом совершенно диких россказней «пострадавших», приятелей особо тщательно проверили по медицинским показателям. Тем более, что один из врачей был сильно заинтересован в результатах: он давно верил в летающие тарелки и пришельцев, постоянно искал чипы в телах пациентов и мечтал прославиться.

Домой приятели попали через трое суток, когда медики, с сожалением, констатировали: ничего криминального в теле Ивана Ломова не обнаружено! Да-с. Очень жаль.

Чуть дольше задержались полицейские — их смущал странно покоцанный линолеум в квартире. Но даже он не стал аргументом в «деле о пришельцах». Посовещавшись, эксперты единогласно сошлись на «бракованной партии напольного покрытия, которую сильно покоробило из-за перепада температур».

Поверили, надо сказать не все. В основном, в это сразу и очень сильно поверило полицейское начальство, которому позвонило «их начальство», а тем — из Москвы. С угрозами «не превращать обычную белую горячку в полицейский водевиль». (А то кое-кто может и погон лишиться…)

После этого экспертам поверило большее количество людей. В основном, с погонами.

— Как, дорогие читатели, вы, по-прежнему, не верите экспертам?!! Говорите, что и у вас был бракованный линолеум, и перепад температур был, и даже пьяный сантехник дядя Миша, который уронил горящую паяльную лампу, но дырок по всему полу так и не случилось?!

Мы ещё раз спросили. Да-да, тех самых экспертов.

Грустные эксперты развели руками и сообщили, что есть ещё один вариант:

— Дырки в линолеуме… прогрызли жучки-короеды.

Опять не верите?!!! Да что же это такое… Что значит, они жрут кору, а линолеум не жрут?! Много вы понимаете в гастрономических пристрастиях жучков-короедов! И вообще, это были мутировавшие жучки. Жучки-линолеумоеды… Ясно?! (так подвёл итог всему полицейскому расследованию генерал-майор Глушко, над которым уже стали смеяться в министерстве, предлагая перейти в отдел «Совершенно секретных материалов».)

А вот уфологам продырявленный линолеум в качестве вещественного доказательства существования инопланетной твари очень понравился. Их, в смысле, уфологов, никто не вызывал. Они сами прибежали. И избавиться от «аномальщиков» было гораздо сложнее, чем даже от жучков-линолеумоедов. Выгнать настырных «специалистов по тарелочкам» смогла только бабка Серафима Ильинична с первого этажа. У неё был собственный метод борьбы с маргинальными элементами, к которым, по непонятным причинам, она сразу же отнесла и уфологов. Взяв в руки метлу дворника Семёныча, несознательная пенсионерка с воплями помчалась на любителей паранормального. Те — существа в высшей степени нервные и тревожные, конечно же, не выдержали и отступили, по пути теряя аппаратуру и таблетки успокоительного. А Серафима Ильинична, постукивая древком метлы по асфальту, с видом победительницы вернулась домой. К слову, она так и не вернула дворнику «орудие производства», обозвав метлу «символом возмездия». Семёныч долго просил, даже умолял, а потом, плюнув, пошёл к ближайшему орешнику за новою метлой. Во всяком случае, во дворе так рассказывают.

СПУСТЯ 5 ДНЕЙ. В квартире у Ломова.

— Вань, а Вань, ну теперь-то всё хорошо? — тормошил своего приятеля Горчинский, — Теперь никаких пришельцев!

— Мгм, — кивал мрачный Ломов, пялившийся с утра в одну точку.

— Вань, слышишь, я домой пошёл, — тихо забормотал Андрей, виновато поглядывая на товарища, — Понимаешь, меня там ждут Настасья с дочкой…

— Угм, — соглашался Ломов, не меняя своё положение.

— А может, пошли со мной, а? — вставая перед Иваном и заглядывая ему в глаза, предлагал Горчинский,— Ну что ты здесь один будешь сидеть… А?

Но тот не шёл. Не в прямом, ни в переносном смысле. Куда-то делась вся бравада. Иван «сдулся», исчезли лихачество, бесшабашность и запал. Будто и не было. А протез, который раньше представлялся относительным «выходом» из ситуации, теперь вызывал глухую тоску. Хотелось остаться одному. Наконец, Горчинский сдался и ушёл, пообещав навестить друга через пару дней.

Едва оставшись один, Иван встрепенулся. Он давно жалел о том, что устроил истерику на ровном месте. «Чего я орал и требовал, а? Взбесился, что ли?» — недоумевал Ломов, пытаясь разобраться в собственном поведении. По всему выходило, что он полный недоумок и дебил. Он же сам малодушно подумывал о том, чтобы уйти за Грань. Так чего же испугался?! Пришельца?! Что тот его сожрёт?! Есть вещи и пострашнее… Вот как сейчас: одиночество и дикий ужас, что инопланетное существо не вернётся. Что пришелец исчез раз и навсегда, забрав с собой возможность ходить на ногах. А ещё свободу, полёты, знания о неизведанных мирах…

— Ноги были какие-то не такие, да? —прошипел сам себе под нос Иван, — Палец не туда торчал?! Ну, теперь-то всё клёво! Всё, как положено! Ты ж этого добивался, да? Ну, и кто ты после этого?!!

Переведя дух и, наконец, мысленно согласившись на все условия пришельца, которые тот может теперь поставить, Ломов хриплым голосом проговорил:

— Ээй… ты тут? Слышишь, извини, а… Я не прав… Отзовись, пожалуйста…

Ни на что не надеясь, Ломов стал рассказывать в пустоту. Про своё детство, юность, про взрыв на производстве, который поставил крест на мечтах и планах.

— Понимаешь, у меня даже постоянной девушки никогда не было, так, мимолётные романы, — понуро признался мужчина, — Мне всё казалось, что успею. Успею и жену, и детей. Семью. Куда спешить? Да и те женщины — они не такие все были… Не плохие, нет. Просто «чужие», что ли… А свою я сразу узнаю! Вот увижу её синие глаза и тёмные волосы и сразу пойму — моя…

— Тёмные волосы и синие глаза — обязательное условие?— вдруг прошелестело тихое, почти неслышное.

— Что? Что?? Ты здесь?!! — не понял сначала Иван, а потом, осознав, заторопился: Нет, это не условие, это я так представлял, понимаешь! В юности актрису увидел и влюбился в фотографию, очень мне понравилась… Но это же так, подростковые чувства, ерунда! Я о другом хотел сказать! Прости меня, пожалуйста, зря я тебя обидел, зря! Не уходи, кем бы ты ни был… Покажись мне ещё раз, а? Если можно… Я тогда не понял, мне показалось что-то странное… Но не страшное, слышишь! Просто странное, непонятное! Вот я и испугался. Сейчас всё по-другому! Мне без тебя плохо… Да что там плохо, я даже ходить сам не могу. Без тебя. Вернись, а… Приделай мне настоящие ноги! Те же самые, а?

— Настоящие ноги приделать, — задумался голос, — Можно, конечно, попробовать… Но это процесс долгий и болезненный… Те ноги не твои были, а ты хочешь регенерацию собственного тела включить, да? Хммм… Ничего невозможного не бывает, но…

— Да! Регенерацию! На всё согласен, только сделай, — взмолился Иван, забыв о былом страхе перед инопланетными тварями, жрущими мозг. Сейчас он, не сомневаясь, даже голову в пасть монстру засунул бы, не то что согласился на восстановление. Лишь бы пришелец на попятную не пошёл! А то мало ли на Земле безногих калек? А этот пришелец, почему-то, именно с Ломовым носится. Хотя Ломов ведёт себя, как неблагодарная сволочь.

— Тогда нужно сознание тебе отключать, — неуверенно прошептал голос, — Но ты ж не согласишься, я же вижу: боишься.

—Я?! Я боюсь?! Я ничего не боюсь! Да я на спор со второго этажа в сугроб прыгал! — стучал себя в грудь Ломов, вдруг ни с того, ни с сего ставший необыкновенно храбрым. Или ему просто нечего было терять? А вот приобрести он мог многое. Да и азарт никто не отменял, русское «авось пронесёт», и надежду на лучшее…

Короче, пришелец согласился.

Вернее, Ломов его уломал.

В вечернем полумраке комнаты мелькнули серебристые конечности монстра и застыли на миг около головы Ивана. Тот вздрогнул, но тут же зажмурил глаза и кивнул с видом героя, которому поручили оседлать астероид и спасти Землю-матушку от столкновения с опасной каменюкой. Он — готов! Да!

Рега вздохнула и обняла серебристый кокон с телом мужчины. Как она могла отказать ему? Она была готова всю свою жизнь укрывать Пару собственным телом, защищать его, служить ногами и крыльями… Лишь бы он улыбался. Лишь бы был рядом. Но то, что Иван хотел… она ещё не делала. В теории, запустить регенерацию можно у любого существа. А вот на практике?

— Если сдохнет — уйду вслед за ним, — сделала свой выбор химера,— Главное, не потеряться там, на просторах Вселенной…

Восстанавливать мужчину Рега решила на природе, в лесу. Там меньше любопытных глаз, проще затеряться, да и тот зверёк с коричневой шерстью, небось, скучает…