Старая дева и сорок кошек. Или страшный кошачий ритуал

Даже если вам немного за тридцать
Есть надежда выйти замуж за принца
Солнце всем на планете одинаково светит
И принцессе и простой проводнице, — мурлыкала себе под нос Маринка. Это была её любимая песенка, которую она знала наизусть, пела на всех вечеринках, да и вообще, походу, сделала своим девизом.

Дело в том, что вся жизнь Марины Олеговны Кошкиной отобразилась в этой песне, как карандашный набросок: главные линии. То есть, тридцать лет, работа проводницей и мироощущение принцессы.

Как всё это сочеталось в одной, самой обычной молодой женщине? Легко!

С самого рождения единственной дочери, родители называли её не иначе, как «наша принцесса». Вот Маринка и поверила. Поэтому, гордо шла по жизни с этим знанием, а тех, кто не соглашался и спорил (были такие дураки) била. Да-да, била. В детстве — совочком в песочнице по носу, в подростковом возрасте — портфелем по голове, во взрослой жизни — презрением и ехидными замечаниями по самооценке.

Кроме того, как и героиня песни, замужем Кошкина не была, а очень хотелось. И не абы за кого, а за «прынца». Не в смысле короны и трона, а «чтоб не пил и не курил, и цветы всегда дарил, тёщу мамой называл» ну и всё остальное по списку.

Мужики, как правило, Кошкину хотели. Очень. А вот жить по списку — нет. Вероятно, поэтому и пили, и курили, и Маринкину маменьку, иначе как грымзой и ведьмой (правда за глаза) не называли.

Вот и не складывалась личная жизнь.

Конечно, можно было бы скукситься, завести сорок кошек, ходить на вечера «Кому за тридцать», или, на крайний случай, петь в пенсионерском хоре «Красная Гвоздика». В перерывах между поездками, как сейчас.

В личной жизни это не поможет, зато досуг разнообразит, это точно! У Маринки была соседка, Каролина Как-то-тамовна Королёва, которая и посещала все эти жутко увлекательные мероприятия. Отчество у Каролины было настолько сложное, что все знакомые давно перестали ломать язык и звали дородную тётку просто Каролиной.

В особо торжественных случаях добавляли Как-то-тамовна или Батьковна. Пенсионерка не обижалась: нраву она была весёлого, и сорок кошек не зря ели вискас: умурлыкивали свою хозяйку до состояния нирваны.

Так вот, эта Каролина иногда репетировала. В такие дни двор пустел, соседи старались подгадать время и заранее слинять к родственникам в деревню. Дом — огромная девятиэтажка, в буквальном смысле, «вымирал». Хорошо, что происходило это достаточно редко, только перед большими праздниками, к каким и учили песни «Красногвоздичники».

Сейчас, накануне Нового года, как говорится, «ничто не предвещало». Жуткий вой на трёхголосие, который репетировали любительницы петь хором, уже отмотал нервы соседям. Неделю назад в дом вернулись все, даже бездомные коты, по ночам греющиеся в подвале. Счастливые люди бегали по «пятёрочкам», закупаясь впрок майонезом и горошком, искали подарки и дешёвую красную икру, тратили бонусы и нервы. Словом, готовились к самому любимому празднику.

Но тут грянул… нет, не гром. Апокалипсис местного масштаба. Хору «Красная Гвоздика» вдруг запретили представлять уже выученную, и с таким трудом отрепетированную песню, на конкурсе. Дело в том, что точно такой же вой выучила ещё одна группа пенсионеров: «Бухта радости». Мало того, «Бухта» оказалась проворнее, и первой зарегистрировала свой номер в списке. Теперь певцам «Красной Гвоздики» ничего не оставалось, как либо отказываться от мероприятия совсем, либо срочно учить новую песню.

Представив, что в таком случае с ней сделают добрые соседи, Каролина Как-то-тамовна сникла. Даже сорок мурчащих экстрасенсов не могли её привести в порядок. Зато подарили ей идею: она решила шантажировать обитателей девятиэтажки своими котами.

Объяснила это так: жить без песен не могу, репетировать надо, а здесь вы мне петь не дадите. Я, как человек совестливый, и не настаиваю, ибо стыдно… Поэтому я уеду! Уеду на две недели! НО! Котиков, всех (а их четыре десятка) раздам на эти же две недели.

Соседи сопротивлялись, предъявляли собак, птичек и хомячков, падали в обмороки, показывали справки об аллергии на шерсть. Ничего не помогало: Каролина стояла на своём, пугая тем, что тогда к ней на квартиру придут все двадцать девять участников хора. Вот тогда все соседи поймут, что значит настоящий Апокалипсис!

—Да мы Иерихонские трубы переплюнем! —махала сухоньким кулачком Как-то-тамовна, —Да у вас от вибрации штукатурка со стен поотваливается! Или мы поём здесь, или возьмите на две недели котиков!

Стороны были готовы перейти к активным боевым действиям, могли быть жертвы, на компромисс никто идти не хотел. И тут кому-то в голову, видно, самому хитрому, пришла замечательная идея: отправить всех котов и соседку Мариночку на две недели на хутор.

Саму Кошкину даже спрашивать не стали. А зачем? Детей у неё нет, мужика — тоже, котов любит, аллергии на шерсть — нет… Бинго!

Когда к Маринке подступили соседи по дому, она поняла: надо сдаваться. То бишь соглашаться. Уж больно зверские у некоторых были рож… то есть, лица. Тем более, воодушевлённые надеждой на освобождение сразу от двух зол: и Как-то-тамовны и её кошаков, соседи скинулись деньгами, наняли такси с прицепом, затарили минивэн самыми вкусными продуктами чуть ли не на взвод солдат, засунули туда орущих кошек, ёлку, пакет с фейерверками, коробку с пивом, ещё одну — с водкой и шампанским, вино и даже самую настоящую бутыль с самогоном. Сосед с первого этажа, пряча упакованный в одеяло презент, тихо прошептал: от сердца отрываю… Вещь! У тестя в карты выиграл!

Вяло отбивающуюся Маринку нарядили в тулуп, валенки и пуховый платок, дали ключ от замка дома, карту участка, нарисованную на коробке из-под конфет. Там крестиками пометили, в каком сугробе уличный туалет, где лопата, чтобы прорыть ход к удобствам, а ещё — где лежат сухие дрова.

Утрамбовав всё это в такси-минивэн, соседи вытерли пот, и радостно помахали жертве интриг Как-то-тамовны. Ведь Новый год Маринке предстояло отмечать на отдалённом хуторе, где кроме неё и кошек никого не было.

Дорога получилась лёгкой: водитель балагурил, развлекая насупленную Маринку, коты — каждый в своей переноске — злобно молчали. Бутылки в коробках радостно звенели, намекая, как весело проведёт Маринка этот новый год. С ёлкой, котами и алкоголем.

—Сопьюсь, вот точно, сопьюсь, —мрачно думала Маринка, строя в уме планы, как она потом отомстит своим соседям.

—Никаких больше «хорошо, я зайду вечером накормить ваших кошечек! Да что вы, мне не трудно! Сорок — прекрасное число, они все такие милые!» —шипела про себя Маринка.

— Никаких «да-да, оставляйте на выходные ваших деток! Я так люблю этих сорванцов! Ах, они такие замечательные ребята!» — мстительная гримаска мелькнула на лице Кошкиной.

Всё! Баста карапузики! Кончилися танцы!

Кивнув сама себе, немного успокоилась. Придётся просто пережить это время, решила девушка, ну, что может случиться? Две недели на природе, надо воспринимать это как внеплановый отпуск!

К хутору приехали через несколько часов, водитель, которому соседи заплатили чуть больше положенного, помог занести вещи и даже прокопал дорожки к туалету и дровнику. Ещё раз поздравив попутчицу с наступающим Новым годом, молодой парень уехал, сославшись, что надо проделать основную часть пути в светлое время. Марина осталась одна.

Для начала следует выпустить кошек, пробормотала себе под нос Маринка. Дом был не слишком большой, но уютный. Печка весело горела, камины в двух комнатах и кухне помогали быстрее нагреть жилище.

А может оставить их на ночь в переносках? Размышляла вслух девушка, наблюдая за хвостатыми монстрами. Те злобно смотрели в ответ. В глазах легко читалось: ну доберёмся мы до тебя! Останутся от тебя рожки да ножки… ты только открой переноски, Сволочь!

Маринка обиделась. И решила не торопиться. Ну, а что: надо разложить продукты, часть убрать в холодильник, его уже включил водитель-балагур, подумать, что приготовить на ужин себе и кошкам…

А то вот выпустишь этих полосатых, а не дай бог, кто-нибудь из них выскочит за дверь на улицу… Там, как пугал один из соседей, а точнее, владелец этого домика, даже волки водятся. Сожрут кота, как пить дать, а потом Каролина Как-то-тамовна сожрёт Маринку. Она добрая-то добрая, а за своих кошек любого порвёт как Тузик грелку. Сумасшедшая баба! Как только додумалась спихнуть своих живоглотов на чужих людей… Ненормальная тётка, точно!

Минут через двадцать, когда в отдельной комнате уже стояли миски с едой, вода, лотки с наполнителем, а так же мягкие домики, Маришка перенесла туда переноски и осторожно выпустила котов.

Те выскочили из клеток со скоростью ракеты «земля-воздух», буквально, на кончиках когтей взлетели под потолок, на старый шкаф, и злобно заурчав, стали наблюдать сверху за Маринкой.

Та пожала плечами, мол, когда проголодаются, сами спустятся, и пошла в другую комнату спать.

Уже заворачиваясь в большое но жёстковатое одеяло как в кокон, Маринка вспомнила присказку и прошептала, проваливаясь в тёплое марево сна:

Сплю на новом месте. Приснись жених невесте! И уже на грани сна почувствовала, как что-то тёплое и ласковое окутывает её.

Утро началось с шока.

—Было ж всего две комнаты… — в панике прошептала Маринка, разглядывая огромную залу, с зеркальными стенами, хрустальными люстрами и золотыми узорами, покрывавшими всё это стеклянное великолепие. Хотя узоры по зеркалам больше напоминали странные символы, чем просто роспись, смотрелось завораживающе.

Мебель, в том числе и роскошная кровать, на которой проснулась Маринка, удивляла изяществом. Повсюду в подсвечниках горели свечи. В центре стены висела огромная картина в тяжелой золочёной раме. На полотне был изображён невероятно красивый мужчина, в необычной одежде, с плащом, и золотой тонкой вязью обруча на голове.

Маринка долго стояла и разглядывала лицо незнакомца. Оно притягивало, казалось одновременно и странно близким и совершенно незнакомым. Ей даже показалось, что уголки губ у портрета дрогнули в легкой улыбке. «Мерещится!» —решила Маринка и пошла дальше.

Из залы шли сразу несколько коридоров, таких же зеркальных, с золотыми символами. Один из них, как убедилась Маринка на своём собственном опыте, вёл в сад.

Сад был тоже необычным: ни одно из растений она не узнала. Цветы, похожие на одуванчики, возвышались на Маринкой метра на полтора-два. А ромашки, с нежно зеленоватыми лепестками, вообще, казались родственниками корабельных сосен, растущих в Поволжье. Розы, правда, почти не отличались от наших, вот только колючек у них не было.

Маринка, задрав голову, ходила и любовалась трёхметровыми колокольчиками, сиреневой травой, огромными, раскидистыми, с ржаво-красной корой на стеблях — гигантскими незабудками. Очень красиво, но жутковато, сделала вывод Маринка, передёрнув плечиками. Лучше уйти.

—Не знаю, куда я попала, но теперь нужно искать дорогу обратно,— пробормотала Маринка,— Может я сплю?

Она крепко зажмурилась и быстро прошептала: «Домой, хочу обратно, в домик. Сейчас же!»

Постояла. Ничего не почувствовала. Открыла глаза и охнула: она была в домике на хуторе, рядом сидели все сорок котов и голодными глазами гипнотизировали свои миски.

А на столе, в хрустальной вазе, стоял один огромный колокольчик, бутон, размером с теннисный мяч. И лежала записка:

—Так жаль, что вам не понравилось, а я ведь почти поверил… желаю вам счастья.

И подпись: Амир дель Эфиро, Правитель Зазеркалья.

Маринка, где стояла, там и плюхнулась. Прямо на кошачьи переноски.

И тут услышала голос кота, который в центре комнаты и, устало покачивая головой, бубнил:

—А так хорошо всё начиналось… Королева решила отблагодарить тебя, подарила встречу с твоим суженным, даже на эти дурацкие репетиции ходила… как она мучилась, с её-то уникальным абсолютным слухом! А ты! Взяла и всё испортила! От встречи отказалась…

До Маринки туго, со скрипом, как от старой не смазанной телеги, начал доходить смысл сказанного. А с ним и весь ужас ситуации.

— Королева? Кто? Каролина Как-то-тамовна Королёва?! —Вслух пробормотала девушка.

—Это у вас она такую кличку носит, — с презрением прошипел серый кот, а у нас Королеву кошек зовут Каролина дель Эфиро Валериано Мау! Она в ваш мир пришла из Зазеркалья, где сегодня ты и была. А тот, с кем ты почти встретилась, но сбежала — её сын, Амир дель Эфиро, Правитель Зазеркалья. Неужели он тебе совсем не понравился?

— Понравился… очень… — прошептала девушка, —просто я растерялась, подумала что сплю… испугалась…

—А он тебя ждал… ты же сама его позвала. Вот, зачем, зачем ты его позвала?

—Я не звала, —ещё тише прошептала Маринка, — когда это?

—А кто заговор на ночь произнёс? «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», а?! Да ещё и в компании сорока жителей Зазеркалья?! Ты знаешь, почему ходит присказка про старую деву и сорок кошек?

Маринка сначала кивнула, а потом отрицательно помотала головой: —Откуда?!

И серый кот, противным голосом сообщил:

—Ритуал это! Запрещённый ритуал кошачьей магии! Чтобы перейти в Зазеркалье и найти свою Судьбу! Но бывают, правда очень редко…

Тут кот мрачно посмотрел на Маринку и продолжил:

… крайне редко, я бы сказал… да вообще в первый раз, если честно… но бывают дуры, которые требуют их вернуть в самый ответственный момент! Прямо перед встречей!

И кот, печально волоча пушистый хвост по полу, ушёл прочь. Все остальные мурлыки, с непередаваемым презрением, посмотрели на Маринку. А та, совсем растерявшись, спросила:

— А почему ритуал «запрещённый» ?

— Слишком много желающих, — буркнул кот, отворачиваясь и начиная демонстративно наводить марафет на самом интересном месте.

—Но ведь можно как-то всё исправить? — Маринкин голос дрогнул.

— Обратного хода теперь нет, —печально ответил всё тот же серый кот. —Портал закрылся, и когда откроется — никто не знает. Ты туда не попадёшь.

—А что теперь делать? На ресницах Маринки хрустальными каплями повисли слёзы.

—Есть один способ… только он тебе не понравится… — прошипел тихо кот.

Через две недели Маринку забирали домой. Соседи вновь прислали за ней минивэн с тем же балагуром-водителем. Вещи загрузили быстро: ведь алкоголь так и оставался в коробках. Поэтому, когда Маринка вернулась домой, встречу с соседями было чем отметить. Вот только бутыль с самогоном пропала.

Сосед, с понимающим видом ухмылялся и кивал головой: типа, я ж говорил: Вещь!

Маринка в ответ так же кивала, но смущённо: типа, да-да, я оценила, все три литра выпила лично, могу подтвердить: Вещь!

Своих питомцев Как-то-тамовна забрала с таким видом, как будто давала бенгальских тигров аборигенам: мало ли, вдруг обидели её редких полосатиков? Но полосатики все были на месте, на редкость спокойны и миролюбивы.

Соседи расслабились и решили, что теперь всё самое неприятное позади. Можно жить как жили! Ведь раньше было как? Маринка (а мы уже говорили, что она работает проводницей) в отъезде, значит, квартира её стоит пустая. Почему не переночевать там, если очень надо, а к себе домой нельзя? Главное, потом всё убрать. Запасные ключи Кошкина всегда оставляла соседям. На всякий пожарный. Мало ли… вдруг трубу прорвёт!

Когда же Маринка возвращалась из рейсов, ей частенько подкидывали то птичек-кошек на пару дней пожить, если хозяевам требовалось отлучиться, то детишек на час-два присмотреть.

Почему-то все считали, что безмужняя и бездетная Кошкина должна быть счастлива позаботиться о чужих ребятишках и питомцах. Маринка не отказывала — она и малышей любила, и с животными с удовольствием возилась. Просто своих заводить не спешила: кто их покормит, пока она в рейсе?

А теперь представьте недоумение и огорчение соседей, когда Кошкина, сразу после поездки, отказалась. От всего! От чужих птичек-хомячков, причём, «даже на полчасика» и от ребятишек разного калибра, начиная с трёхлетних сорванцов — близняшек и заканчивая Валерой-сантехником, которого его маменька наметила ей в будущие мужья.

Девушка улыбалась, кивала и отказывала. А кроме того, она внезапно забрала запасные ключи от квартиры и завела себе огромного чёрного кота, некоторые даже утверждали, что это — настоящая пантера, такая была огромная зверюга.

Потом и вовсе мир перевернулся: Маринка Кошкина перестала петь свою любимую песню! Уволилась с работы и стала домохозяйкой. Целыми днями теперь мурлыкала под нос: «О боже, какой мужчина! я хочу от тебя сына!». Про дочку и точку тоже напевала, но уже не с таким энтузиазмом.

И постоянно готовила рыбные блюда! Солила сёмгу, варила донскую уху, жарила карасиков в сметане… Соседям объясняла нехваткой фосфора в организме. На что злобные соседки-сплетницы шептались, что скоро Кошкина начнёт светиться, как новогодняя гирлянда.

Так прошёл год. Когда хору пенсионеров «Красная Гвоздика» понадобилось репетировать к новогоднему фестивалю новую песню, Маринка сама предложила приютить всех сорок кошек у себя дома. Прямо в однокомнатной квартире. Вместе с пантерой и карасями в сметане. На недоумение соседей, которых в этот раз никто не шантажировал, ответила, пожав плечами: «Соскучилась! Прошлый Новый год так весело провела! Опять такой же хочу!»

А потом Кошкина пропала. Не отвечала на звонки, не жарила мойву в кляре, не открывала дверь почтальону. Пришёл полицейский. Вызвал слесаря. Открыли замок — квартира пуста: ни Маринки, ни пантеры. Полицейский завёл дело о пропаже гражданки Кошкиной. Провёл расследование. Среди улик были: караси в сметане недоеденные, сорок вполне живых и довольных кошек и странное огромное зеркало с трещиной посередине. Когда его выносили на мусорку из нехорошей квартиры, кое-кто из бабок, торопливо перекрестившись, прошептал, что видел в нём мелькнувшую чёрную пантеру и край любимого Маринкиного сарафана…