Химера — создание доброе и нежное. Так считают сами химеры

Начало: Придёт химера и потребует твоё сердце

— Ну, теперь-то, поговорим?!! — с нажимом повторил свой вопрос мужчина, вокруг которого серебристой бронёй обвилась химера. Тишина, возникшая после этого вопроса — абсолютная, прямо-таки, кладбищенская, сразу стала ответом вопрошающему: Нет. Не поговорим.

И вот что тут не понятного?!

Всё предельно ясно!

Химера разговаривать не хочет. Вот не хочет и всё тут. Потому что, чувствует: ничего ласкового и нежного человек ей не сообщит. Рега это чётко уловила по биению пульса, по напряжённым мышцам тела, по ноткам в его голосе. Вместо благодарности: «Ах, умница-красавица, как великолепно ты меня греешь и защищаешь!» неблагодарный мужчина собирается сначала утроить допрос с пристрастием (типа: А ты кто, мать твою химерскую, такая?! Откуда взялась? Зачем?), а потом прочитать лекцию о поведении. Плохом, ненадлежащем поведении, позорящем род химер.

Откуда Рега это знала? А ей уже неоднократно читали подобные лекции на всех планетах, где она воплощалась. Правда, тогда она позорила не химер, а фениксов, русалок, шипастых разумных кракенов и и всех остальных. Хвалили Регу редко. А ругали часто. Так что теперь она легко определяла тот миг, когда ей собирались устроить взбучку. Моральную или физическую.

— Сейчас же покажись, — потребовал мужчина, гневно стуча кулаком по кровати.

…

Рега даже глаза не открыла. Кровать мягкая, пусть стучит. Но Иван, «не достучавшись до совести» неизвестного инопланетного монстра успокаиваться не собирался. Он принялся угрожать. Почему-то наивный человек решил, что химера должна бояться огласки. Ха!

— Я сейчас вызову специалистов по отлову инопланетян! — стращал Ломов, — Знаешь, какие они жестокие?! Сразу тебя в лабораторию на опыты заберут! Так что, давай по-хорошему… сначала поговорим! Ну!

Химера лишь хмыкнула. Тихо, чтобы её не услышал никто.

— Ах, ты не хочешь общаться, — рассерженно шипел мужчина, продолжая стучать рукой по кровати, — Или не веришь, что я расскажу про тебя?! Напрасно! Совершенно напрасно! Я расскажу! Сейчас пойду и открою тайну! Всем! В газету обращусь! На телевидение! На радио! Везде!

Не дождавшись ответа от странного инопланетного монстра, Ломов вскочил и, как ужаленный, забегал по хрущёвке. Химера и в этом ему не мешала. В отчаянии мужчина набрал 02 на телефоне. Раздались длинные гудки. Иван тут же злобно потряс телефонной трубкой над своими ногами и шёпотом повторил угрозы про опыты над беззащитными инопланетными тварями. Тварь всё равно не откликнулась. Она или не верила в клетки с пришельцами или плевала на угрозы. Такое неуважение к землянам (к одному конкретному) бесило.

Тут в трубке что-то квакнуло и сонный голос пробормотал:

— Три часа ночи! Какого херрр… То есть, полиция слушает! Сержант Петров на связи!

И тут сержант Петров стал первым человеком на Земле (разумеется, кроме Ломова), которого посвятили в страшную тайну нападения инопланетян на землян. Ему, ополоумевшему от совершенно секретной информации, выложили всё, как на духу: и про серебряную плёнку на теле, и про гопников и про полёт над крышами домов.

Покрываясь каплями пота и уже жалея, что позвонил в полицию, Иван с облегчением выслушал совет сержанта Петрова: о том, куда шутникам, подобно Ломову, идти, с какой скоростью, и как разнообразить свою личную и сексуальную жизнь в свободное от звонков в полицию время. Охарактеризовав Ломова кратко, но ёмко, трубку бросили.

Иван, радостно вытянув трубку к своим ногам, вновь прошипел:

— Видишь?! Видишь, какие они жестокие и как сильно мучают обычных людей?! А теперь представь, что они с тобой сделают!

И Ломов повторил всё слово-в-слово, только на этот раз адресовав угрозы сержанта Петрова непонятному монстру. Ответом стало тоже самое. Тишина.

— Ну фссё! Я не хотел идти на крайние меры! Ты меня вынуждаешь! Теперь, берегись! — прошептал Иван, набирая трясущимися от гнева пальцами номер. Трубку взяли сразу. Ответили быстро. Так же скоро отключились.

— Вот! — победоносно заорал Ломов, стуча телефонной трубкой себе по ноге, — Сейчас придёт! Будешь знать! Да! А то ишь! И в окно! На тебе, получай!

Химера открыла один глаз (на боку, незаметно), убедилась, что все угрозы Ивана только сотрясают воздух, но не несут никакой опасности, и вновь замаскировалась. Странные эти земляне… и развлечения у них странные.

Человек, кажется, добился чего хотел, но волноваться не перестал. Так и бегал по квартире, нервно тёр руки, выглядывал в окно, смотрел на звёздное небо, большими глотками пил горячий чай. Вскоре раздался звонок из коридора. Иван крикнул: «Открыто!» и ринулся на встречу.

— Что?! Как?! Твою дивизию! — донеслось от входной двери ошеломлённое. Одновременно с этим воплем раздался грохот. Скорее всего, вошедший зазевался, обо что-то споткнулся и упал, хлобыснувшись всем телом сначала о дверь, а потом — о пол. Судя по стону — очень больно хлобыснувшись. Впрочем, невнимательного гостя можно было понять! Безногий калека, которого он навещал пару дней назад, сейчас бегал, как заведённый, на своих двоих! Хотя… СВОИХ — нууу… вряд ли. Противопоставленный пятый палец, явно намекал: Не всё так однозначно!

— Сверхсекретная правительственная программа реабилитации? Протезы с наночастицами? Изменённая ДНК? Вмонтированные запчасти робота? — выдавил из себя все возможные и невозможные варианты Андрей Горчинский, лучший друг Ломова. Тот, который продал свою машину, чтобы заказать ультрасовременный протез, тот, который регулярно навещал, тормошил, убеждал нанять сиделку или вообще, переехать к нему в частный дом, всё равно, жена и дочка обожают Ивана.

— Ага, почти, — согласился Ломов. Ну не объяснять же всё в коридоре?! Тема такая… скажем, требующая мягкого дивана, рюмки «чая» и неспешного разговора. Ага. В три часа ночи. Хотя, почему в три? В три — он беседовал с сержантом Петровым. Сейчас на часах почти четыре. Как говорится, «сам бог велел» тяпнуть успокоительного покрепче и хорошенько закусить. В качестве раннего завтрака. И Ломов гостеприимно махнул в сторону зала. Заодно, решив помочь корешу встать с пола. Ну, и слегка дёрнул за плечо. Кореш, как петарда, с таким же противным свистом «усвистел» в сторону дивана. Брякнулся на него, тут же сломав своим весом добротную конструкцию не старой ещё, мебели.

— Эх, раньше диваны были лучше, — промямлил Ломов, с тревогой наблюдая как друг, прищурив глаза, тихонечко сползает со сломанного дивана. Медленно тянет руку к столу. Тому самому, на котором лежал забытый нож.

— Андрюха, ты это… Слышь, ты не это! Погоди, давай поговорим! — заорал Иван, когда лепший друг и приятель, схватив нож, метнулся к Ломову.

— Ты кто такой?! Нееееет, ты не Ванька! — горячечно захрипел Горчинский, пытаясь «достать» до объекта охоты. «Объект охоты» удирал. Благо стол в зале остался целым. Вот, вокруг него и кружили.

— Горя, стой! Стой, идиот, я кому сказал! Давай сядем, поговорим! Я же сам тебя вызвал! — кричал Ломов, легко уворачиваясь и избегая встречи со свихнувшимся Андреем, — Ну, почему сегодня никто не хочет со мной разговаривать?!! Ну, что за день-то сегодня такой!

— Ты — инопланетный монстр! Сожрал моего друга Ваньку, а теперь, специально, вызвал меня! Тоже сожрать хочешь, гад! — не поддавался на провокации Горчинский, — Но я просто так не дамся! Ты мной подавишься, тварь! Отомщу за нас с Ванькой!

— Да нет же, — завывал Ломов, по-прежнему, шустро бегая по комнате, — Я это, я! Хочешь докажу?!

И стал перечислять все мальчишеские проказы из детства, о которых мог знать только настоящий Иван.

— Сожрал его мозги, паразит, — ахнул Андрей, которого знание былых глупостей странным существом, похожим на Ивана — не убеждало. А вот неправильные ноги — убеждали!

— Да подожди ты, Горя, остановись, — причитал Ломов.

— Чего ждать, ловить его надо! — бубнел себе под нос Андрюха, отвечая не понятно кому.

Закончилось всё это, когда Горчинскому надоело кружить по комнате и он мощным ударом ноги «сложил» стол. Но тут Иван резко взмыл вверх, словно издеваясь над преследователем. И всё было бы неплохо, Ломов даже рассмеялся, глядя на обиженное лицо приятеля. Но тут сам «летун» долбанулся о потолок затылком.

— Уй-ю-ууу, — взвыл недо-птиц.

— Ага, — злорадно подтвердил Горчинский, — Массовая застройка! Низкие потолки! У вас-то, на вашей планете, дома повыше, небось, строят?

— Да так же, как и у вас, — огрызнулся Иван, потирая затылок, — Горя, блин, ты можешь пять минут спокойно посидеть, а? Говорю ж — я это, Я! Выслушай сначала, а потом будешь с моим же ножиком за мной бегать!

Но логика на Горчинского не действовала. Вообще. На предложение тяпнуть горячительного и обсудить сложившуюся ситуацию, он ответил, не задумываясь:

— Чтоб, ты, инопланетный монстр, меня загипнотизировал и сожрал? Нет уж! Я сейчас позвоню куда надо и тебя заберут на опыты, тварь!

— Звонил, — убитым голосом ответил Ломов, приземляясь в кресло.

— Куда? — не понял Горчинский и переспросил чисто автоматически.

— Куда надо! Вот туда и звонил! — взбеленился Ломов и в красках рассказал про беседу с сержантом Петровым. Как ни странно, именно этот эпизод заставил угомониться приятеля и внимательно выслушать все мытарства Ивана.

— И что, говоришь, прямо из тебя щупальца растут? — то ли ужаснулся, то ли восхитился Андрей, — Классно!

— Классно?! Классно?!!!— до глубины души возмутился Ломов, — А что ж ты за мной с ножиком гонял, как умалишённый?!! Где ж тут классно?!!! Впрочем, чему я удивляюсь, ты всегда был с приветом… С детства всякую живую гадость домой тащил. То у тебя тарантулы жили, то скорпионы…

Беседа становилась всё более и более доверительной, когда Горчинский, обдумав, ласково предложил:

— А давай, я тебя ножиком пырну, а? Не больно! Чисто для эксперимента. Только не в голову, не в шею, а куда-нибудь… в ногу! Или живот! Нет, лучше, в бок: сделаю скользящий по рёбрам — там совсем не опасно! Давай? Вот и проверим!

— Ну давай, — мрачно согласился Ломов. Он понимал: если откажется, то приятель опять станет сомневаться в его статусе «человека», — Бей!

— Ненормальный мир! Психованные обитатели! Сумасшедшая планета! — бесилась химера, оглядывая два серебристых кокона. Сначала эти двое играли. Бегали, прыгали. Рега не волновалась: мужчины любят тренировки и спорт! Она разрешает. Она добрая!Пусть развлекаются! Но затем эти двое решили дырявить ножом Ломова. Химере такие игры не понравились, но она и тут вмешиваться не стала: пофиг! Всё равно её защиту ничем не пробьёшь! Когда же сломался четвёртый нож, эти долбоклювы (а иначе не скажешь) стали проверять Ломова на «дальность полёта» и выкинули его с балкона. Вернее, он сам спрыгнул, пытаясь доказать, что крылья появляются не по его желанию, а только при угрозе жизни. Ну что… Реге ничего не оставалось делать, как впорхнуть обратно в окно. Уже изрядно злой. Когда же речь зашла о ядах… Тут химеру и заклинило. Они как себе представляют защиту изнутри?!!!

Так что пришлось показываться. Как они и хотели. В полной своей красоте…

А что?! Им же интересно было! Они же ей угрожали! В клетку собирались посадить! Опытами над беззащитными пришельцами пугали! Что теперь лежат двумя безпамятными тушками?!! И жуткое ломанное существо оскалилось сотней клыков. На миг пришедший в себя Горчинский вторично потерял сознание.

ЧЕРЕЗ ЧАС.

— Ёптить… что… что это было? — просипел Горчинский откуда-то со сломанного дивана.

— Ыы? — ёмко, но не информативно ответил Ломов, открывая глаза и вставая с кровати. Однако, тут же ойкнул и свалился на пол, с ужасом глядя на свои ноги. Их не было! Опять те же самые культи, а рядом с кроватью — протез и костыли.

.