Я спасу тебя ночью. Мистическая история

Смеркалось. В небольшом домике, у окошка, сидела грустная одинокая пенсионерка Галина Карповна Пищухина. Она пила чай с малиновым вареньем, время от времени грюкая ложкой в банке, когда ловила очередную ягодку. Женщина с тоской смотрела на улицу. Там, у соседнего особнячка, соседские ребятишки радостно лепили снеговиков. У них уже получилась целая семья: высился папа-снеговик с ржавым ведром на голове, рядом скособочилась мама, с пучком мочалки вместо причёски и нижним шаром а-ля «кардашьян», а поодаль ютились ещё три крошечных ниндзи-убийцы психики прохожих: дети-снеговички. Над ними, уже изрядно подуставшие ребятишки трудились гораздо меньше: скатали всего по два комка, вместо глаз воткнули оставшиеся кусочки угля, вместо носа — по корявому сучку, вместо рта — присобачили по кривой ветке. Всё! Что ещё надо?

Хотя, признаемся честно: вышло страшновато. Увидишь в темноте таких «чудных детей-снеговичков» и захочется драпать что есть сил, уж больно зверские физиономии получились.

…

Впрочем, авторам семьи снеговиков всё нравилось. Проплясав вокруг них в шуточном хороводе пару минут, дети, с красными от мороза щеками, умчались домой, греться. А Галина Карповна недовольно покачала головой, наливая себе вторую чашку чая:

— Разве так снеговиков лепят? Что за нелепый вид?! Кто их так учил! Вот мы в детстве…

Тут Галина Карповна задумалась. А ведь и правда, в детстве они лепили других снеговиков. Дед Иван, старый плотник, выдавал ребятишкам поломанный инструмент, уже отживший свой век, показывал конфетку в замусоленной обёртке и обещал её отдать тому, кто сделает самую сказочную фигурку. Пока малыши старались, мужчина спокойно заливал небольшую горку. Знал: можно особо не торопиться. Конфета — награда слишком ценная, поэтому ребятишки не будут баловаться. Не того им! И правда: все старались: снеговики получались как на подбор!

Потом дед Иван делал «морду тяпкой», изображая генерала, ходил мимо строя белых фигур, строго осматривал каждую, критиковал:

— Чой-то сутулится новобранец? Ась? А у энтого глаза косят! Когда командир мимо идёт — солдат на него смотреть должон! Глазами его есть! А энтот пентюх, вообще не по форме одет! Где сапоги? Почему он без ног? Как маршировать будет?!

Ребятишки, слушая деда Ивана, покатывались со смеху, а некоторые, ойкая, кидались долепливать белые шарики-ноги, чтобы угодить строгому командиру. Все были счастливы и довольны, особенно, когда дед, качая головой, не мог выбрать «лучшего новобранца» и делил заветную конфету на десять-двенадцать частей, по количеству детишек.

— Тогда умели лепить правильных снеговиков! — глядя на кошку, которая плевать хотела на всех и сейчас старательно вылизывала свою растопыренную заднюю лапу, бурчала Галина Карповна, — А уж какие конфеты тогда были! Уууу! Не чета нынешним!

Кошка, презрительно скривив мордочку, взглянула в окно. Гражданке Пищухиной показалось, что наглое животное ей не верит.

— То есть так, да?— возмутилась Галина Карповна, — Не веришь?! А я докажу! И тебе, и особенно, тем, из соседнего двора! Щасс я такого снеговика слеплю — все обзавидуются! Всё равно я сегодня не гуляла, свежим воздухом не дышала… Да и какое-никакое украшение перед палисадником будет!

Настроение поднялось, гражданке Пищухиной захотелось «утереть нос» соседям. Но только незаметно. Чтобы никто не видел, что это она, гражданка Пищухина, дура старая, снеговиков на восьмом десятке сама себе лепит. Пусть подумают, что это её внуки в гости приезжали и вот такой подарок любимой бабушке оставили! Настроение у Галины Карповны резко поднялось. Она себя почувствовала молодой, сильной… и сильно креативной. Потому как ни ржавого ведра, ни морковки дома не обнаружилось. Не надевать же на снеговика новое блестящее ведро?! Она его неделю назад купила! А морковь хранилась в подполе, куда на ночь глядя лезть не хотелось. Может, отложить снеговика на завтра? Заодно и ржавую кастрюлю в дровнике поищет… Сейчас-то, впотьмах, можно голову себе свернуть, споткнувшись обо что-нибудь…

Галина Карповна вздохнула. Эх, такое чудесное снеговико-лепительное настроение пропадает! Хотяяяя….

Женщина отставила банку с вареньем. Внутри дрожала непонятная струна, от которой хотелось делать глупости, вести себя опрометчиво и бесшабашно. Раньше, когда эта струна звучала, Галина Карповна наряжалась в лучшее платье и вприпрыжку скакала на дискотеку. Сейчас же… Сейчас она стала делать другие глупости: поставила табуретку, залезла на неё и стала шарить на шкафу, где лежал старый чемодан. В нём хранились очень важные ненужные вещи. Они были хорошие, выбрасывать их жалко, а отдавать некому: почему-то соседи отказывались от кроличьей шапки-ушанки, мохерового шарфика ядовито-зелёного цвета и кирзовых сапог. Вся эта роскошь досталась Пищухиной от бывшего мужа, детей, внуков и остальных родственников. Хранилось имущество на случай грядущего Апокалипсиса, в который гражданка Пищухина сильно верила.

— Ну, а как иначе?— рассуждала Галина Карповна, —Всё взорвётся к едрене-фене, фабрики встанут, производства полягут, в чём тогда ходить? А вдруг ядерная зима? А тут — БАЦ! Ушанка кроличья из чемоданчика… Штучный товар! Большая ценность! Ну, и что, слегка молью поеденная… Это ж сзади! Там и не видно… если воротник у полушубка поднять…

Вот с такими рассуждениями, лет за тридцать-пятьдесят, Галина Карповна стала обладательницей огромного богатства. Чего у неё только не было!

— Эх, один раз живём! — кряхтя, слезла с табуретки Пищухина, — Не будем экономить на соседской зависти!

И, собрав всё, что показалось подходящим, дама отправилась доканывать соседей. Заодно, и творчески самовыражаться.

Огромная круглая луна дарила свой бледный свет непризнанному скульптору, на лбу на Галины Карповны болтался фонарик на верёвочке, рядом стоял термос с чаем. Ничто не мешало гражданке Пищухиной создать шедевр!

— Пуговицы! Да, вот эти, синие! С золотой каёмкой и маленьким камушком внутри! Чудо, а не глаза получатся, — в восторге шептала женщина, роясь в шкатулке с мелочёвкой.

— Ладно, потом заберу, если бомжи не потырят, — решила Пищухина, набивая кирзовые сапоги снегом, а потом доставая ту самую «апокалипсисную» кроличью шапку.

Наутро все соседи, что проходили мимо, сворачивали голову, рассматривая странного снеговика в кирзовых сапогах, ушанке, подпоясанного зелёным шарфиком. А ещё у него торчала шишка вместо носа, а на груди висел галстук. В полосочку.

Красавец!

Шли дни, соседские «страшилки» давно развалились, а снеговик Галины Карповны стоял, как солдат на посту. Близилась весна, и женщина с сожалением думала о том, что скоро её замечательное произведение искусства растает. «Заберу пуговицы и всё остальное, высушу, на следующий год — опять себе снеговика сделаю! — решила Пищухина и на этом успокоилась.

Но однажды…

Нос забивал едкий дым, от холода зуб на зуб не попадал. Галина Карповна, с трудом проснувшись, встала с постели, и, зябко кутаясь в одеяло, уже предчувствуя дурное, поторопилась на кухню. Получилось это не сразу: голова болела и кружилась, перед глазами плясали темные пятна. Однако, взяв себя в руки, добралась… и едва не лишилась чувств: окна в кухне были распахнуты настежь, по обоям змеилась черная волнистая полоска сгоревших обоев. Такие же черные «кружева» «украшали» полусгоревшие шторы, кухонное полотенце и половик.

Побыстрее захлопнув окно, из которого на неё пахнуло морозом, пенсионерка в шоке уставилась на нечто полурасплавленное и отчаянно воняющее жжёным пластиком на плите. Кастрюлька с кашей! Её Галина Карповна поставила вчера вечером на конфорку и забыла выключить! Судя по всему, жидкость выкипела, пластиковая ручка, от жара стала стекать горячими едкими каплями вниз… от чего загорелся половик, затем, шторы и вся кухня. «Как же я не угорела-то?!» — в шоке опустилась на холодный пол старушка, у которой ноги уже дрожали в коленках, — А самое главное, кто меня спас-то? Кто затушил огонь, выключил плиту, открыл окна?!»

Галина Карповна стала судорожно оглядываться. Но никого в её доме, кроме забившейся на шкаф кошки, не было. Зато на полу… На полу, на стенах, на шторах, словом, везде, были мокрые пятна и лужицы воды. А ещё, чуть дальше, лежали мокрые кирзовые сапоги, шапка-ушанка и две пуговицы. Синие. С золотой каёмочкой и камешком посередине…