Не стоит монстра ловить за хвост. Гадкий мир

Утро в палате №6 центра стационарной кардиологии всегда начиналось одинаково: с обхода, во время которого дежурный врач проверял своих пациентов, расспрашивал их о самочувствии, подбадривал и уверял, что скоро все пойдут на поправку. Те улыбались, кивали бледными лицами и старались верить. Всё как всегда. Стабильно. Хорошо. Правильно. Однако, сегодня привычный порядок был грубо нарушен. Ровно в восемь ноль-ноль, к пациенткам Жанне Шмыгарь и Майе Бузяк вошли сразу восемь медиков, в том числе реаниматолог Борис Борисович, медсестра Людочка и главврач центра — Руслан Давидович Хлебников. На физиономиях сотрудников кардиологии змеились в высшей степени ехидные ухмылки. Но все молчали, выдерживая МХАТовскую паузу. Наконец, главврач не невозмутимо поинтересовался:

— Ну что, голубушки, как прошло ваше вчерашнее перемещение в иной мир к мускулистым красавчикам? — и весь персонал центра, глядя на вытянутые покрасневшие лица старушек, грохнул таким смехом, что с дерева, растущего за окошком больницы, разом взлетели все воробьи.

— Откуда вы знаете? — прошептали ошарашенные старушки.

Циничные изверги в белых халатах тут же включили кусок записи, на которой Жанна Владимировна, размахивая руками, в красках описывает бицепсы и трицепсы Харгена, настаивая на том, чтобы отправиться «в межпланетное путешествие» прямо сейчас! Не откладывая это наиважнейшее мероприятие ни на минуту! Даже не поужинав. Вот как только Майя отодвинет штангу капельницы и поднесёт экран мобильника поближе (а то заклинание видно плохо!) — так сразу и помчатся!

Пенсионерки краснели, бледнели, покрывались капельками пота… и ничего не могли ответить. А главврач, покачав головой, ещё и пристыдил:

— Как же вам не совестно, дамы… А ещё с высшим образованием, наверное… Ну, какие миры? Какие синекожие красавчики? Какие чудовища? Ей-богу, как дети малые… Хорошо, что мы накануне тестировали новое оборудование и включили камеру. Иначе не догадались бы, почему у вас сердечный приступ у обеих случился! Решили, что сотрудники наши виноваты: не доглядели. Эх…

…

— Меня уволить могли, — поджала губки Людочка, — А всё из-за вас!

— О внуках надо думать, о профилактике склероза и нехватке кальция в организме, а они всё о чудовищах, — усмехнулся реаниматолог Борис Борисыч, — Кстати, хотите анекдот в тему? Всем давно известный, но смешной…

И Борис Борисович, забавно надувая щёки, в лицах рассказал, как купец собрался ехать в дальние страны и спросил дочерей, какие подарки им привезти. Старшая заказала зеркальце. Средняя захотела украшения. Младшая попросила: «Привези мне, батюшка, чудовище здоровенное, страшное-лохматое, для утех сексуальных!» Купец возмутился и отказался. А дочь меньшая вздохнула, и, пробормотав: «Лааадно, пойдём долгим путём!» сказала так: «Тогда привези мне цветочек аленький!»

Медики с удовольствием посмеялись, на этом обход палаты №6 закончился. А кардиологи, в отличном расположении духа, отправились проверять остальных пациентов отделения. Нормальных. Без закидонов. Тех, кто пришёл сюда лечиться, а не мечтать о сексуально-привлекательных инопланетянах!

Ещё минут десять опозоренные старушки молчали, глядя круглыми глазами друг на друга. Потом, сдвинув брови и погрозив сухоньким кулачком в сторону закрытой двери, гражданка Шмыгаль злобно прошипела:

— Хорошо смеётся тот, кто вовремя успеет смыться!

Майя Владимировна согласно кивнула. В её глазах полыхал огонёк решимости и мести. Перемещаться подруги решили сразу же, как только врачи отключат от Жанны кардиограф. То есть, сегодня вечером.

Планета Дорх, дворец.

— Малыш меня не узнаёт! — запыхавшийся министр финансов, практически без сил, упал в кресло. На него внимательно смотрел Харген, молча ожидая пояснений. Всего пару часов назад, Эуш сам вызвался «наладить контакт» с монстром. Он был уверен, что его ласковые словечки и льстивые речи вновь вернут монстру разум. Видимо, не «срослось». А Эуш стал докладывать:

— Грэйсс даже не реагирует на меня, представляешь? Как будто, первый раз видит, — в тоне рассказчика послышалось удивление, смешанное с обидой, — Он даже не воспринял меня как добычу! До сих пор роет землю, пытаясь содрать цепь с гребня. И да: это не просто цепь, это — артефакт подчинения, я смог рассмотреть его поближе. Надо попытаться помочь Малышу снять эту дрянь… Уверен, что именно она ему на мозги действует. Есть идеи, как это сделать?

Обитатели дворца устроили мозговой штурм, в котором приняли самое деятельное участие все, даже повар с дворецким. Идей было много, но все они начинались так: надо подойти к грэйссу поближе… А вот тут и получался «затык». Подходить поближе к грэйссу никто не хотел: все опасались стать очередной трапезой неадекватного монстра. В итоге победили сразу два предложения. Первое: отвлечь ящера любимой едой, а самим тем временем, набросить крюк на артефактную цепь. И второе: снять эту гадость с беспилотника, благо, несколько таких «птичек» Харген подбил дней пять назад, во время очередного нападения наёмников. Для реализации планов «рабочую силу» разделили пополам: Питц с Шоатом пекли пироги, Харген и Эушем — чинили дроны и крепили к ним крючья. Все были заняты делом.

Тварь тоже не ленилась: она сравняла с землёй уже второй квартал столицы.

Кстати, такое трудолюбие монстра не осталось не замеченным. Лорды Дорха, вынужденные покинуть столицу, сейчас с ужасом наблюдали за планомерным исчезновением их дворцов, загородных резиденций, усадеб и святилищ. Следовало поскорее вмешаться в ситуацию, пока богатейшие жители столицы не лишились недвижимости полностью. Первыми стали договариваться те, кто не запятнал себя предательством правителя. Они, конечно, не вступились, струсили, но своей вины особо не чувствовали. Да и кто попрёт против грэйсса?! Сумасшедших не было! Первую встречу решили устроить «дистанционно». Проще говоря, Лорды созвонились. Разговор не клеился, но начинать с чего-то необходимо.

— Уважаемые, хммм… Лорды, — начал свою речь Цатос, министр внутренней политики, — Как все уже знают, наш правитель Харген вернулся во дворец и занял трон по праву… Ситуация нормализуется. Народ скоро вернётся в свои жилища. Не пора ли и нам эмм… тоже проявиться? Пока не поздно. А то ведь можно подумать, что мы не рады возвращению Великого Легата!

— Мы рады возвращению Великого Легата, — осторожно отмёл все подозрения глава департамента внешних связей Йох, — Но… там грэйсс. Если мы сейчас «проявимся», как вы сказали, нам придётся с ним как-то бороться… Согласитесь, глупо будет заявить о себе, как о сторонниках Харгена и вновь сбежать. Такое не прощается.

— Да что вы такое говорите! Кто это сбежал! Назовите имена предателей! Я, к примеру, рванул собирать силы сопротивления захватчикам! — не выдержал распорядитель балов и развлекательных мероприятий Фуэш. Он хотел ещё что-то заявить, но его заткнули едким:

— И много насобирал? Этих… сил сопротивления?

Фуэш обиделся и заткнулся, затаив злобу. «Ну-ну, придёте вы ко мне с просьбой погромче прокричать имя вашей дочурки, когда её будут представлять на очередном балу! Попросите меня! Я вам так отвечу…» Немного подумав, Фуэш решил переложить ответственность на тех, чьи должности при дворе звучали громче, а зарплаты были не в пример выше:

— Хорошо, — мягким голосом встрял в разговор хитрый распорядитель, — Я вижу, здесь и без меня достаточно умных чиновников. Я соглашусь со всеми вашими предложениями, если их одобрит наш законный правитель Харген. А пока отключаюсь, столько дел, столько дел…

И отрубился, сволочь. Даже не дал его остановить. Остальные поскрипели зубами, но продолжили совещаться дальше, прекрасно понимая, что приходится идти «по острому краю бритвы».

Планета Земля, палата № 6

Вечерело. Врачи давно разошлись по домам, медсестра Людочка, всё так же обиженно поджимая губки, ещё раз проверила по кардиографу параметры сердца Жанны Владимировны, начиная от частоты сокращений до насыщения его кислородом. Скуксив мордочку, словно, делала огро-о-омное одолжение, она аккуратно сняла все провода и отключила технику. Молча процокала каблучками на пост дежурного врача, взяла таблетки, принесла обеим пациенткам. Бдительно проследила, как старушки их проглотят, кивнула с таким же высокомерным видом. Ушла в ординаторскую. Но ненадолго. Уже через пятнадцать минут она бодро входила с градусниками. Потом с тонометром. Потом с успокоительным. Затем с журналом, где отмечают самочувствие. Потом…

— Следит! — тихо, как «разведчик разведчику» шепнула Жанна своей напарнице и подельнице, — Бдит!

— Ага, чтобы мы не сбежали! —подтвердила Майя, — Завидует! Не хочет, чтобы нам повезло, а она тут, с этим лысым Борис Борисычем осталась…

Едва старушки вспомнили про реаниматолога, как он тут же нарисовался. Заглянул в палату, подмигнул хитрым глазом, приставил ладонь ко рту, и просипел, гримасничая:

— Юстас, Юстас, я Алекс! Докладываю: всё готово к побегу!

И расхохотался. Старушки насупились. И обиделись. Это было видно по их злым прищуренным глазам и красным пятнам на скулах. А недоделанный «Алекс», не испытывая ни грамма раскаяния, без приглашения ввалился в помещение и плюхнулся на кровать к Майе. Приобнял её за плечи, как хорошую знакомую, и, заглянув в глаза, спросил что называется, в лоб:

— Ну что, девчонки, как только все уйдут, опять станете читать свою белиберду, да? По глазам вижу! А потом, как у той вороны, «от радости в зобу дыханье спёрло» и снова инфаркт на пороге, да?

Доморощенные партизанки молчали, как на допросе. А реаниматолог веселился, как мог. Анекдот про сексуальное «чудище-лохматище» второй раз рассказал. Потом какие-то весёлые истории про патологоанатома вспомнил. Даже показал фотографию блаженной улыбки старичка, умершего во время оргазма на «ночной бабочке». Короче, делал всё, чтобы пациентки «оттаяли». Однако, клоун-реаниматолог ничего не добился. «Девчонки» сердито зыркали, на контакт идти отказывались. Тогда Борис Борисович «пошёл ва-банк»:

— Так, девчонки, с вами весело, но у меня и другие дела есть. Давайте договоримся так: вот выпишитесь домой — там и читайте, что хотите! А здесь нельзя! Нечего мне статистику портить! Ну? Что молчите? Или обещайте лечь спать, или телефон отберу!

— Не имеете права! — тут же взвизгнула Майя, — Я на вас в суд подам! И вообще! Я не могу без телефона! Мне без него плохо становится! Сердце начинает колоть!

И гражданка Бузяк театрально схватилась за грудь. Жанна тоже поискала рукой, где у неё сердце. Обе нахалки, с видом победительниц, взглянули на реаниматолога. Тот сразу поднял руки, сдаваясь. И тут же предложил иной вариант:

— Ладно-ладно, не буду забирать, согласен, перегнул палку. Тогда давайте по-другому: вы у меня на глазах читаете вашу ересь, я убеждаюсь, что с вами всё в порядке, и ухожу. А вы — без споров ложитесь по кроваткам и спите аки младенцы… Идёт?

Дамы зашушукались.

— Не идёт, — отвергла Жанна Владимировна.

— Почему? — реаниматолог, явно не ожидал отказа.

— Мы стесняемся, — пожала плечами Майя, напряжённо глядя в лицо врача, — Вы завтра опять над нами будете издеваться, рассказывая, как мы читали, а вы слушали. Нет уж! Если читать — то втроём! И никак иначе! Тогда вы не станете всем трезвонить о том, что хотели с нами сбежать в иной мир!

И обе старушки сурово кивнули, пожав друг другу руки. Борис Борисович растерялся. А потом рассмеялся, хлопнул себя по коленке и прикрикнул:

— Хорошо! Только быстро!

Пациентки мгновенно вытащили телефон из-под матраса, открыли фотографию текста, показали его мужчине, объяснили как нужно читать правильно и какие ударения ставить. Тот покивал, заявил, что проблем не будет, ведь в юности он посещал театральный кружок. И по декламации у него — пятёрка!

На том и порешили. Вдохнули, выдохнули, взялись за руки и прочли.