Никогда не спорьте с врачами! Гадкий мир монстров

Планета Дорх, предгорье

Главная ветка подземных лабиринтов, простирающаяся на несколько сотен метров вглубь, была готова. Инсектоид даже запасной выход на поверхность пробил. На следующем этапе Шу-Ш планировал сделать уютные пещеры для отдыха, расширить сеть складов для хранения запасов пищи и воды, прорыть дальние тоннели в сторону гор для освоения новых территорий. Новоявленный строитель был очень доволен собой. Оставалось лишь закрепить официальное право жуков основать свою колонию на планете Дорх. Согласно договору с Варушем, крылатому наёмнику следовало уничтожить обитателей правительственного дворца. Даже не всех. В первую очередь — синекожего мужчину то имени Харген. Его магснимок Варуш сразу же вручил наёмнику.

— А остальных? — пошевелил усиками Шу-Ш.

— На остальных мне плевать. Главное — убрать Харгена, — рыкнул Варуш.

Тогда Шу-ш согласился, не став объяснять, что все гуманоиды для разумных жуков «на одну морду лица», так что этот магснимок не имеет смысла. Инсектоиду проще устранить сразу всех во дворце, чем выбирать конкретную особь. Тем более, что обитателей всего четверо. Ерунда! Тела парализованных жертв можно унести и за два раза, если не хватит сил забрать всю добычу скопом.

…

Дождавшись сумерек, Шу-ш поднял надкрылья, расправил широкие тонкие крылья и осторожно взлетел, стараясь держаться против солнца, чтобы его не было видно. Уже приближаясь ко дворцу, наёмник осознал, что его замечательный план напасть на обитателей цитадели незаметно и по очереди — рухнул в Бездну. Потому как четверо мужчин сейчас находились вместе, были вооружены и занимались тем, что дразнили чудовищно огромную чёрную тварь. Та рычала, крутилась, била шипастым хвостом по земле и разносила в пыль изрядно осевшую крепость. Жук притормозил, опустился ниже, решив понаблюдать за тем, что творят эти странные гуманоиды. «Кажется, мне не придётся их уничтожать, — мелькнула мысль, — С этим прекрасно справится ящер. Я лишь заберу потом головы этих двуногих и предъявлю их как доказательство того, что выполнил свою часть контракта!»

Настроение жука улучшилось. Его смущало лишь одно: он не мог понять причин, по которым эти странные двуногие создания прицепились к монстру. Что им от него нужно? Гуманоиды не пытались истребить опасную тварь, отнюдь! Но тогда, что? Захватить в плен? Оседлать? Довести до «белого каления?» Если последнее — то им это прекрасно удалось. Чудовище, явно, психовало. Вон как кусок крепостной стены сжевало… а нет, выплюнуло. Но тоже искромётно получилось: куски крепости, вылетевшие из пасти ящера, едва не зашибли одного из синекожих гуманоидов. Мужчины стразу всполошились, стали ругаться и кричать. Шу-Ш подобрался поближе, прислушался.

— Эуш, чтоб тебя в Бездну затянуло, ты куда полез, — рычал самый крупный и злой из четвёрки синекожих, — Я тебе что велел делать? Забрать беспилотник, когда грэйсс отвлечётся! Не раньше!

— Но он не отвлекается, — стал оправдываться тот, которого ящер чуть не сожрал, — Я переживал, что Малыш сейчас затопчет наш дрон…

— Да и Бездна с ним, с этим дроном, у нас ещё один есть! — злой мужчина рубанул воздух рукой и гаркнул тем двоим, что выкладывали большие подносы с чем-то вкусно пахнущим на землю:

— Питц, поторопитесь! Мы уже потеряли один беспилотник и чуть не потеряли Эуша… Малыш ведёт себя слишком тревожно! Боюсь, цепь его приводит в ярость. Ещё немного и он на нас может кинуться!

«Они называют эту тварь малышом?! —до глубины души удивился инсекдоид, складывая крылья, — Как много я не знаю о гуманоидах… Всегда считал, что они заводят себе питомцев исключительно мелких и слабых, желая доминировать над ними. Но тут совсем другой случай: у этих двуногих, явно, отсутствует инстинкт самосохранения. Напрочь! Получается, что эти синекожие — бракованные особи, как и я. Вот от них и хотят избавиться члены клана.» Такой вывод был вполне разумен и логичен. Шу-Ш, как существо малоэмоциональное, не испытывал жалости к своим потенциальным жертвам. Была б его воля, планету Дорх заселили только инсекдоиды: с ними легче договариваться, они не отвлекаются на чувства, а действуют строго логически.

Между тем, гуманоиды разложив вокруг твари подносы с пищей, принялись запускать беспилотники, оснащённые крючьями на длинных верёвках. Два дрона вились над грэйссом, как мухи над… тухлым куском мяса. Пока ящер на них не реагировал, не видя в них опасности. Тогда «птички» спустились пониже. Острые железные жала крюков скользили по чёрной чешуе, цеплялись на наросты и гребни, дёргали их, заставляя монстра нервничать.

— Почему он не ест пироги, не понимаю! — орал тщедушный гуманоид, бегая вокруг подносов и подтаскивая их всё ближе и ближе к разъярённой твари, — Раньше он от одного запаха булочек и тортов с ума сходил, а сейчас плюёт на сладости!

Тщедушному что-то отвечали его соратники, он с ними спорил, а Шу-ш опять впал в раздумья. О том, что грэйссы едят лишь мясо — знали даже аборигены на отсталых планетах. Зачем же эти синекожие пытаются кормить монстра не свойственной ему пищей? В чём подвох? Может, сама тварь мутировала? И если так — чем это грозит всем обитателям планеты Дорх, к каковым теперь жук причислял и себя? Ведь в то, что эти гуманоиды глупцы — инсектоид не верил. Он стал подозревать, что на этой планете не так всё просто! И его наниматель… как его… Варуш! скрыл правду. Как и факт наличия грэйсса на планете, когда заключался официальный контракт. Хотя обязан был предупредить об угрозе! Но… не сделал этого. Почему? Хотел избавиться и от синекожего конкурента и от жука? Вопросов становилось всё больше. Пошевелив усиками, Шу-Ш подобрался ещё ближе.

— Есть! Зацепил! Тащи вверх! — раздался дикий вопль и, одновременно, рёв разъярённого монстра. Шу-ш выглянул из укрытия и успел заметить, как один из крючьев беспилотника сдёрнул цепь с грэйсса, а когда та слетела, раздался громкий БУМ! И яркая вспышка на миг ослепила всех. Судя по всему — артефакт «закоротило», что привело ящера в неистовство. Он врезался головой в остатки крепости, за которыми прятался жук, и последнее, что пронеслось перед глазами Шу-ш — это здоровенная каменюка, летящая ему прямо в морду.

А монстр, взмахнув хвостом, обрушился рядом, сбивая синекожих обитателей дворца, как кегли в кегельбане…

Планета Земля, не задолго до этого.

Медсестра Людочка, вытянув красивые стройные ножки, с удовольствием красила ногти и мурлыкала популярный мотивчик себе под нос. Из двери, ведущей в соседнее отделение, неспешно вывалилась МарьИванна, объёмная дама, которая уже лет десять мыла полы в больнице и теперь считала себя важнее главврача, что руководил центром кардиологии всего-то полтора года. Грюкнув ведром со шваброй, уборщица сняла перчатки и сунула их в карман синего халата. Подошла к девушке, с минуту или две посмотрела на «маникюрный салон», затем устало плюхнулась на соседний стул. Людочка, не взглянув на МарьИванну, вытянула ручку с ярким маникюром и подула на ногти.

— Что случилось ещё плохого? — вопрос не заставил себя ждать.

Людочка, всё так же занимаясь своим делом, усмехнулась:

— Ничего. Наоборот, нам с Борис Борисычем обещали премию за хорошую работу!

— Что ж вы сделали хорошего, — покачала головой уборщица и поморщилась, словно откусила кусок лимона, — Две бабки в рай собрались, а вы их обратно, на землю. Теперь у них опять будет скакать давление, болеть суставы и маячить инсульт. Если бы меня так «спасли», я бы нахлобучила помойное ведро на голову и отдубасила шваброй. Садисты вы с Борисычем, а не врачи… Кстати, а где он? Я сейчас мыла ординаторскую, его там нет.

— Он воспитательную работу ведёт, — Людочка принялась красить ногти на второй руке, — Просил его не беспокоить. Сказал, что «сердцем чует — наши инфарктницы опять начнут свои заклинания читать, разволнуются, придётся снова их спасать. А второй раз может и не получится. Им же под восемьдесят!»

— Аааа, ну если просил не беспокоить, тогда ладно, — кивнула уборщица, — Просто у меня день рождения сегодня, хотела угостить вас варениками с вишней… пока они тёплые.

— Варееееники…— мечтательно протянула Людочка, — С вишней… Надо поторопить Борис Борисовича!

— А как же эти ваши, инфарктницы? Ты же сказала, они опять помереть могут?

— Ой, да не помрут они, — сделала бровки домиком Людочка, — Я им снотворное потихоньку дала! Не стала говорить Борис Борисычу, а то он ругается… Но я же не дура — понимаю, что у бабок с головой не всё в порядке, и они снова начнут безобразничать! А так, заснут и всё! До утра можно не беспокоится. Завтра — уже не моя смена, мне всё равно, что с ними будет.

Людочка встала, одёрнула коротенький белый халатик, процокала до шестой палаты, распахнула дверь… и закричала тонко, визгливо, на грани истерики:

— Мааарь Ванна! скорее! Бегом, помогай!

И заскочила внутрь. Следом за ней, уже предчувствуя катастрофу, пыхтя и отдуваясь, поспешила уборщица. Едва она забежала в палату, как встала истуканом: на полу лежали два тела: лысый реаниматолог и одна из пациенток. Вторая — свесилась с кровати. Ни у кого из них пульс не прощупывался.

— Нет! Ну нет, он же обещал на мне жениться! — рыдала Людочка, пытаясь запустить сердце у мужчины, — МарьВанна! Тащи дефибриллятор! Вон он, специально оставили, как чувствовали!

МарьВанна не напрасно чувствовала себя «частью корабля», каких только случаев не было за её десятилетнюю практику в больнице! Так что, без лишних вопросов, она подтащила «чемоданчик» к Людочке, помогла подсоединить провода, пластины, и, ни мало не сомневаясь, тут же ткнула в кнопку «разряд!» О том, что в это время нельзя касаться пациента, уборщица как-то не подумала…

Планета Дорх. Окрестности дворца

Голову ломило, в ушах стоял несмолкаемый гул, во рту пересохло. Рядом то-то кричал и ругался, поминал всех чертей и демонов скопом и по отдельности, грозил карой небесной и полицией. Жанна Владимировна открыла глаза и тут же зажмурилась: над ней сияло зеленью небо, а два солнца ласково грели тело. Чуть приподняв голову, она с радостью убедилась, что всё получилось так, как надо! Она снова в шкуре грэйсса, на Дорхе, ей никто не смог помешать! Теперь следовало найти Майю…

Чёрная бронированная туша поднялась, заслонив собой вид на странный город, напоминающий ульи, украшенные разноцветными спиралями. Те кто орали и выясняли отношения — заткнулись. Видимо, размеры монстра их напугали.

— Ох и нефига себе, это и есть твой монстр, Жанка, — раздалось восхищённое откуда-то снизу.

— Угууу, — согласился ящер, опуская жуткую голову вниз и рассматривая того, кто спросил.

— А это я! Здорово, правда? Не узнаешь? Ну я, Майя! — перед носом грэйсса улыбался министр финансов Эуш. На голове Эуша наливалась тёмным фиолетом здоровенная шишка, а под правым глазом темнел фингал.

— Нет! Верните меня назад! Вы сумасшедшие! Я только сделала новый маникюр! — сидя на земле, рыдал Питц, осматривая свои синие руки с короткими обрезанными ногтями.

— А мне всё нравится, — пожал плечами дворецкий Шоат, — Надоело мыть полы в больнице… Давно хотела отправиться в путешествие!

Питц вытер слёзы, внимательно посмотрел на дворецкого, и несмело предположил: «МарьВанна?!!» дождавшись кивка, начал оглядываться. Увидев ещё одну фигуру, неподвижно лежащую чуть в стороне, подполз к ней, приложил ухо груди. Сердце билось! Тогда повар встряхнул за грудки лежащего мужчину, прошептав:

— Боренька? Ау… Боренька! Ты здесь? Очнись!

Жанна, в шоке поворачивала голову от одного «попаданца» к другому, не понимая как так всё вышло. Но едва Харгена стали трясти и называть «Боренькой», зарычала так, что самой стало страшно. Но Питц — Людочка только отмахнулся, рыкнув:

— Всё из-за вас, старые маразматички! Просили же: дома читайте ваши заклинания! Вот что теперь делать?! Где мой Борюсик?

— Тут я… кажется…— из груды камней вылезла тварь, похожая на гибрид таракана с богомолом, — Вот только я как-то странно себя чувствую…

Дикий визг Питца-Людочки оглушил всех. Оборвавшись на самой высокой ноте вопль резко смолк. Судя по всему, бедолага шлёпнулся в обморок.

— Мне что-то всё время мешает, — жаловался Борис Борисович, расправляя крылья. Когда они, наконец, полностью распрямились, он довольно вздохнул: Так я что, летучий? Прико-о-ольно… Надо попробовать взлететь…

Первый полёт закончился аварией, жук, неумело кувыркаясь в воздухе, рухнул на землю. Но не расстроился:

— Научусь! Главное — крылья есть!

Тут, наконец, и Харген открыл глаза. Какое-то время он молча смотрел и слушал происходящее, а потом схватился за голову:

— Так что, не было никакого разумного грэйсса?! Всё обман? Хуже того! Теперь у меня кучка инопланетян, которые ничего не смыслят в жизни на планете Дорх?!

— Ага! — нестройным хором ответили все, даже Питц-Людочка.

— О, нееет! — застонал правитель Дорха, норовя вновь уплыть в обморок. Но кто б ему дал! Ящер, осторожно подхватив синекожего, посадил его на свой загривок и медленно пошёл во дворец. Остальные — последовали за ним.

На Дорхе начиналась совершенно другая жизнь!