Фомор и Ирина Скворцова. Я обязательно тебя найду!

— Талант! Настоящий талант! — усмехнулась Лихо Одноглазое, похлопав рыдающую молоденькую Ягу по плечу, — Столько гадостей сразу даже я не умею делать!

— Ы-ы-ы-ы! — провыла виновница безобразия, оглядывая поляну Зачарованного леса.

— Не переживай, — продолжала издеваться тварь из Бездны, — Ты очень постаралась, видно невооружённым глазом! Я, конечно, тоже иногда уничтожаю нечисть, которая меня раздражает. Но чтобы так, кардинально… Талант! Да что там талант, гений!

Лихо громко захохотала, отчего её маска «прекрасной эльфийки» стала расползаться, как склизкая медуза на солнце. У твари тут же потемнела кожа, потянулись вверх рога, а по позвоночнику «проклюнулись» костяные шипы. Но, лёгкий взмах ладошкой — и на поваленном дереве вновь сидит хрупкая блондинка с дивными зелёными глазами и чуть заострёнными ушками.

— Ты мне поможешь? Вернуть всё обратно? — в рыданиях неопытной Яги послышалась надежда.

— Зачем? — искренне удивилась Лихо, с любопытством разглядывая тех обитателей Зачарованного Леса, над которыми накануне «потрудилась» Яга, — Мне кажется, проще новых найти! А от этих лучше избавиться! Давай, помогу закопать их в зыбучих песках? Или хочешь, утопим их в трясине? Для надёжности! Чтоб не выбрались!

И новый взрыв хохота разнёсся над поляной. Самое интересное, что веселилась только «эльфийка». Остальным было не до смеха: Яга заламывала руки и мучилась совестью, а те, кого она накануне «лечила» от чёрной мглы, бледнели и пятились. В колдовство Яги они теперь верили слабо, а вот в способности Лихо… Это — да. В возможности Лихо верили все. Абсолютно. Верили и боялись. Особенно опасались её чувства юмора. После «шуток» Высшей нечисти редко кто выживал. Да и выжившим не позавидуешь: однажды она «пошутила» над Баньши… И лишила её пронзительного крика. Теперь мотается по лесу жуткая тварь, у которой голоса нет, пугает грибников оскаленным ртом, шипит. А толку нет. Как уверяет Лихо — это очень смешно. И никто с ней не спорит, все лицемерно поддакивают. А то вдруг и над ними Лихо захочет пошутить? Нет уж. Тварь — она и есть тварь.

— Ну что, будем топить в трясине твой неудачный опыт? — вновь захихикала белокурая дрянь, тыкая пальцем в Лешего.

— Нееет, — провыла Яга, — Я этих обратно хочу расколдовать! Я их люблю! Зачем мне другие?

— Что с ними произошло? Расскажи, — болтая в воздухе изящной ножкой, поинтересовалась эльфийка, — Никак не могу понять. Они уже и нечистью не являются… На людей похожи, но тоже, не они. А ещё эти крылья, хвосты, клювы… Ты что, мутантов создавала?

…

В тоне остроухой красавицы послышалась плохо скрываемая зависть. Дело в том, что странные существа, в которых превратились некоторые обитатели Зачарованного леса и впрямь, выглядели весьма впечатляюще. Даже олень, на которого попала мгла, сейчас пугал потусторонним взглядом жутких чёрных глаз и острыми рогами, на которых то и дело вспыхивали мерцающие алые капли. Его копыта превратились в когти, а клыкам позавидовал бы и саблезубый тигр. Но это ещё не беда, мало ли в заколдованном лесу плотоядных оленей… Конкретно этот экземпляр вдруг встал на две ноги, превратившись в чёрный силуэт человека, и растворился в чаще, буркнув на прощание что-то про «Бездну, в которой он видел всех, в том числе недоучку-Ягу и ненормальную Лихо».

Вслед за оленем, не говоря ни слова, в тень ушёл Леший. Он тоже изменился: стал тёмен и высок, по его коре пробегали фиолетовые блики, а его тело теперь время от времени становилось почти призрачным, пугая змеиной гибкостью и странным скрежетом. Подобные метаморфозы претерпели все, включая духов и анчуток. Единственным, кому после колдовства Яги стало значительно лучше, оказался Мудрый Ворон. Теперь с его крыльев не капала чёрная субстанция, а вокруг тела не кружился смерч мрака.. Магии стало значительно меньше, но она осталась, отчего перья загадочно мерцали, а мощный клюв хищно блестел сталью.

— Вот, — Яга подошла и осторожно положила на колени эльфийки старинный гримуар,— Я всё делала по этому рецепту! Тут всё ясно написано: «как поделить большой запас магии на несколько частей!» Я и поделила! Взяла у Мудрого Ворона и всем по понемногу раздала…

— Хммм, — вздохнула эльфийка и с лёгким пренебрежением взглянула на Ягу, — С чего ты решила, что у Мудрого Ворона был огромный запас магии?

— Кк-ак почему, — удивилась ведунья, — Он сам сказал, что нечаянно проглотил источник магии Фомора. И теперь его «плющит и таращит» от магии. Вот я и подумала…

— Подумала? Очень полезное занятие, — одобрила эльфийка, — Как решу уничтожить кого-нибудь, обязательно позову тебя «подумать»! Только не забудь эту книженцию с собой взять! Вы вдвоём с ней — весь мир к ногтю прижмёте! Убойная парочка!

— Да что не так-то, — обиделась Яга, — Я всё правильно сделала! Строго по рецепту! Нет тут никакой ошибки!

— Ошибки в рецепте нет, — согласилась Лихо, — Как и нет и огромного запаса магии у ворона! Вот чужой источник магии у него — есть. А запаса — нету! Чувствуешь разницу? Ты когда в рецепте читала: «как поделить запас магии» — Неужели не сообразила?

Яга растерялась и теперь медленно соображала, глядя круглыми глазами на Эльфийку. Та уже перестала смеяться и теперь сама вслух рассуждала:

— Получается, ты не количество магии поделила на всех, а разбила источник на несколько частей. И вживила частичку тем, кого «лечила». Очень необычно! Но, что меня удивляет, эти частички прижились у всех: и у оленя, и у Лешего, и у Ворона… Необычно! Очень необычно, я о таком даже не слышала! Ты, действительно, талант. На ком бы ещё потренироваться? Давай попробуем…

— Не надо ни на ком пробовать, — затрясла головой Яга, — Лучше вернём всё, как было! Поможешь мне, а?

— Помогать — это скучно, — зевнула Эльфийка, — Тем более, все уже сбежали. Если хочешь, сама лови их и всё возвращай. А я посмотрю, что из этого выйдет. Короче, зови, если опять начнёшь «думать» и опыты проводить. А я — домой, дела есть!

И смылась, не прощаясь.

Яга вздохнула: придётся всё делать самой. Ну и ладно! Ей не привыкать! Да и лесная нечисть не откажется ей помочь. Так ведь?!

— Эээй, вы где? — молодая Яга оглядела полянку, — Давайте попробуем всё исправить! Я другой рецепт найду!

Но никто не откликнулся. На полянке стояла мёртвая тишина. Все, кто мог — разбежались, разлетелись, расползлись. А кто не мог — спрятались. И это было обидно.

— Ну, вы чооо, — прошептала со слезами в голосе Яга, — Не верите мне, да?!!

На этот вопрос ей тоже никто не ответил.

Город N. Фомор

Девица, затащившая Фомора в теле собаки к себе домой, оказалась со странностями. Сначала она, как заведённая, промчалась вихрем по всей квартире, собирая мужские вещи, забытые тем хлюпиком с чемоданом. Потом, открыв окно, молча всё выбросила, даже не посмотрев, куда что свалилось. В итоге, под окошком завизжала автомобильная сигнализация: скорее всего, на машину упала гитара. А может, лыжи. Впрочем, гири и ботинки на толстой подошве тоже могли не понравится жестяной коробке на колёсах.

Под истерические звуки сигнализации раздался гневный мужской вопль — хозяин колымаги орал, как резанный, наивно спрашивая: «А чьи это вещи украсили его автомобиль?» Он, явно, хотел их вернуть хозяину. Но никто не спешил признаваться. Девица, выбросившая весь этот хлам — тоже. Фомору даже показалось, что она, вообще, не заметила творящийся бедлам на улице. К тому же, мелкая злючка уже занималась совершенно другим делом: готовила ужин. Открыв холодильник, она достала колбасу, сыр, огурцы и масло, быстро всё покромсала, сложила в пирамидки, одну взяла себе, две других подсунула под нос собаке. Пришлось есть.

Следующим этапом экзекуции стала ванная. А вот это Фомора сначала заинтересовало. Горячая вода, пар, странные пузырики, от которых необычно пахло… Но не успел пёс и вякнуть, как его сграбастали и тут же плюхнули в воду. Дух Бездны даже оторопел от такой наглости. Хотел возмутиться и наказать нахалку, но та уже перебирала шерсть своими тонкими пальчиками, промывала её, что-то напевая себе под нос. Стало приятно. Решил пока не наказывать. Подождать ещё немного.

Вдруг, исправится? Ощутит почтение… уважение…

Не ощутила. Дурында, потому что.

Фомор вздохнул: люди… что с них взять!

Помыв, как следует пса, девица, покраснев от натуги, вытащила его из ванной, замотала в большое полотенце и стала сушить. Феном. Пигалица сама назвала тот адский агрегат, от которого Фомор чуть не пробил стену дома, пытаясь сбежать и спасти собственную жизнь. Но малявка, вцепившись в шерсть и повиснув на нём обезьянкой, заверещала, что «всё будет в порядке и фен совсем не страшный!» Ну-ну. Решил в очередной раз довериться. Правда не сразу. Первым сушили хвост. Его потерять, конечно, обидно, но не так опасно. Потом разрешил высушить задние ноги. Затем остальное. Последней сушили голову и уши. Когда Фомор вышел из ванной, он походил на облако: такое же мягкое и пушистое.

Спали вместе, как пигалица и угрожала. Она под одеялом, а зверь — рядом, на покрывале. Девчонка, вцепившись в собачью шерсть своими лапками, заснула быстро. Фомор — не сразу, под утро. Без магии он стал нуждаться в ночном отдыхе, но даже так, потустороннее существо слышало и невнятное бормотание человечки, и то как она стонет во сне. Чувствовал, когда она вздрагивает, прижимаясь к тёплому боку собаки. В груди Фомора закручивался ком из жалости и недовольства. Ему казалось, что время тянется слишком медленно, дел невпроворот, а тут ещё эта надоеда прицепилась и отвлекает. Сбежать, что ли?

Сбежал.

Рано утром, осторожно приоткрыв балконную створку двери, выпрыгнул со второго этажа. На мягких лапах умчался вдаль, бежал, рассекая потоки воздуха в безлюдном городе. На сердце стало легко и приятно, он ощутил свободу и радость от того, что никто и ничто его не сдерживает. Красота!

Почти весь день угробил на поиски рыжего пса — гражданина Барашкина. Но тот, как сквозь землю провалился! Отыскать пройдоху оказалось сложно, но Фомор не отчаивался: духам Бездны отчаяние вообще, не свойственно.

Тем временем, в квартире, из которой сбежал пёс, царила самая настоящая паника. Ирина Скворцова обзванивала морги, больницы и, когда ей пообещали вызвать бригаду психиатрической помощи, ветлечебницы.

— Девушка! — рычал патологоанатом Геннадий Копыткин, — Прекратите безобразничать! В морг привозят только людей! Ищите свою собаку в другом месте!

Девушка кивнула, словно, гражданин Копыткин мог её увидеть, накапала валерьяночки и продолжила листать телефонный справочник. Она прекрасно понимала, что больницы и морг не для животных. Прекрасно понимала! Да только все ветлечебницы уже прошерстила. А потом ей пришла в голову мысль… глупая мысль. Но она, эта мысль, не хотела никуда уходить: а вдруг, собаку сбила машина? Водитель мог пожалеть пса и подкинуть к обычной больнице, понадеявшись на доброту врачей. А те — помогли. Такое случалось, хотя и не одобрялось. С другой стороны, пожарным тоже нельзя выезжать на просьбы бабулек «снять котёночка с дерева». Это не их обязанность! Но ведь… выезжают! И снимают. Потому как человеческое сердце сильнее предрассудков и правил.

Ирина вздохнула. И опять прозвонила ветлечебницы. А потом, накинув курточку и взяв фонарик, отправилась на поиски. Впервые в жизни она боялась потерять того, кого знала всего несколько часов. И это был даже не парень. Пфф! Про своего парня, с которым рассталась накануне, она и не вспоминала. А вот о серебристо-серой зверюге…

— Я обязательно его найду, — шмыгнула носом Скворцова, — Найду!

.