Когда за тобой крадутся… Фомор и все остальные

Лёха Рыбкин, вырвавшийся из бетонных джунглей в долгожданный отпуск, наконец-то был полностью счастлив. «Только рыбалка, палатка и здоровый сон на свежем воздухе! — мечтал офисный клерк, у которого в последнее время чуть ли не половина зарплаты уходила на успокоительное, снотворное, психолога и бывшую жену, тянувшую с него «отступные за развод и потраченные лучшие годы».

— Никаких баб! — с жаром клялся сам себе Рыбкин, — Баста! Новая жизнь! Новые цели! Больше никаких женских кремиков в моей ванной! Никаких розовых полотенец! Никаких шампунек для секущихся концов!

На лицо Рыбкина упал солнечный луч. Лёха почувствовал себя сильным и уверенным, как того требовал психолог. Плечи мужчины расправились, взгляд «загорелся» и стал «взором победителя», о котором так долго талдычил всё тот же дорогостоящий врачеватель человеческих душ.

Лёха вдруг осознал себя чем-то большим, нежели офисный планктон. Человеком.

Самцом.

Вершителем собственной судьбы.

Бинго!!!

Это был явный прорыв, давно обещанный психологом-консультантом (и коучем по совместительству за дополнительную плату) Елизаром Дрипанько-Задунайским.

…

«Неужели, наконец, окупились все мои затраты на нейропрограммирование собственной личности? — удивился Лёха и тут же бросился «ковать железо, пока оно горячо», то бишь, воспитывать в себе настоящего мужика. Настроение сразу рвануло вверх (хотя, куда уж больше?!) Мало того, что впереди шикарный уик-энд, так он ещё и «отобьёт» все вбуханные в психолога деньги! Ура! И Рыбкин, вспомнив последний сеанс, уверенно забубнел себе под нос:

— Я хозяин своей жизни! Да! Я решаю, что будет в моём доме! Куплю гири! Штангу! Наращу мышцу! Отпущу брутальную бороду! Сделаю татуировку! И… срочно проверю зрение…

Резко остановившись и замерев сусликом со сложенными на груди лапками, Лёха с тревогой вгляделся в ближайший куст. Там, среди зелени и мха, что-то шевельнулось. Нечто странное, спутанное, серебристо-серое. Точно такое же пару часов назад мелькнуло в подлеске, а спустя ещё час — скрылось за деревом. Все эти движения мужчина уловил «краем глаза», не обратив особого внимания. Просто подумал, что померещилось. Мало ли! Игра света и тени… или заяц прыгнул, птица взлетела… Сейчас же серо-зелёное «нечто» прошмыгнуло совсем близко и это, точно, был не заяц.

С таким трудом взлелеянное «ощущение настоящего мужика» пугливо скрылось. Ему на смену пришла подозрительность, плавно переросшая в паранойю.

— Да ну, чего это я, — выдохнул клерк, — Я ж эти места, как облупленные, знаю. Это всё нервы!

С одной стороны, действительно, в этом лесу бояться было нечего: волков и медведей здесь не видели лет сорок, хотя некоторые охотники клялись, что следы опасных зверей изредка попадаются. С другой стороны… слова ненормальной бабки про «катаклизьму» и «злой страшный лес, куда нельзя ходить» всплыл сам собой.

— Да нее, не может быть, — прошептал «любитель летающих тарелок», осознавая, что «молитовку», на которую намекала старушенция, он и правда, не помнит.

Куст притих и затаился. Серо-зелёное нечто упорно делало вид, что его тут нет. Рыбкин, в первый раз в жизни сожалея, что не помнит молитовку, достал из рюкзака топор.

— Может, это и не молитовка, но расхряпает любую тварь! — с угрозой прошипел клерк, раздвигая куст и замахиваясь топором. Не успел тесак вклиниться в гущу зелёных веток, как оттуда высунулась чья-то серо-зелёная рука, вырвала орудие и нырнула обратно. Всё это произошло молча, тихо, будто так и надо. Оторопев, мужчина какое-то время глупо таращился на куст, свою пустую руку, снова на куст. А потом, внутренне возмутившись, отступил. За другим оружием — здоровенной дубиной, лежащей на земле. Но и эта дубина исчезла среди веток куста, вырванная всё той же наглой рукой, а потом выброшенная обратно к Лёхе. Но теперь уже в виде кусков, пригодных лишь для костра.

— Как-то мне резко захотелось обратно, в офис! К психологу! — задумчиво пробормотал Рыбкин, пятясь в сторону тропинки, — Кажется, я уже отдохнул! Вон, как свежий воздух действует! У меня и глюки начались. Нет-нет, пора обратно, к принтерам, коучам и автоматам быстрого приготовления кофе!

Лёха, нащупав ногой утоптанную землю дорожки, стал отступать, не сводя взгляда с неправильного куста. Когда агрессивный пучок веток скрылся среди деревьев, мужчина развернулся и помчался в сторону деревни, радуясь тому, что недалеко забрёл в лес и эту тропу хорошо знает.

«Полчаса — и я отсюда вырвусь!» — крутилась мысль, подстёгивая ноги. Ноги бодро бежали, выплёскивая адреналин из организма. Руки широко размахивали, а тяжелый рюкзак грюкал на спине, намекая, что с таким весом удирать не так-то просто. Но Рыбкин на провокации не поддавался: во-первых, в рюкзаке лежали полезные вещи, во-вторых, запас продуктов, в-третьих, какая-никакая, а это защита спины. Так что бег по пересечённой местности продолжался, грюканье — тоже.

Шли минуты, Лёха уже выдохся, а лес и не думал редеть. Наоборот: дорожка стала такой узкой, что почти не угадывалась, места казались совсем-совсем незнакомыми, а в воздухе пахнуло влагой и гнилой травой.

— Это куда меня занесло?! — в ужасе думал Рыбкин, оглядываясь кругом, — К озеру? К ручью? На болото?

Требовался хоть какой-нибудь ориентир — чтобы легче определить маршрут до деревни. Но его не было. Даже солнце — и то скрылось в хмурых дождевых тучах. Так что теперь запад с востоком могли быть в любой стороне. Как говорится — выбирай!

Ещё пару часов блужданий в непролазной чаще убедили, что он заблудился. Лёха аж зубами заскрипел от такой подставы. А потом, понимая, что деваться всё равно некуда и надо готовиться к ночёвке, остановился. Сбросил на землю тяжелый рюкзак, вздохнул. Скривился. И злобно плюнул в ближайший куст, словно, тот в чём-то виноват.

Куст не ответил, хотя Лёха ещё какое-то время подозрительно на него глядел. Но нет. Видимо, то серо-зелёное нечто отстало и потерялось. Хоть в этом плюс, печально хмыкнул любитель рыбалки.

— Жаль, топора нет, — вздохнул Рыбкин и принялся ставить палатку, собирать хворост, варить в котелке гречку с тушенкой, благо, с собой воду в бутылке взял. Спать хотелось неимоверно, но он опасался: а ну как это нечто, вооружённое лёхиным топором, найдёт его?! Нафиг-нафиг! И офисный клерк, вместо того, чтобы получать «здоровый сон» как планировалось пару дней назад, сидел смурной на брёвнышке, угрюмо зыркал по сторонам и зевал во всю пасть, от чего болела челюсть.

А из ближайших зарослей за ним наблюдали два зелёных глаза. Следили с любопытством и насмешкой, как за тем, что уже попалось в ловушку, но пока не знает об этом.

Это же время.

Зачарованный лес.

Золотистый огонёк, которому дороги, понятное дело, не требовались, летел над всеми ямами, взгорками и ухабами по прямой. Он чуть мерцал, тускло освещая направление. За ним, хрипло дыша, спешила худенькая девушка. Она падала, вставала, продиралась сквозь бурелом, перелазила через поваленные стволы деревьев. Иногда валилась без сил, и тогда всполох замирал на одном месте, дожидаясь, пока преследовательница «соберёт себя в кучку» и снова побредёт за ним. Так длилось несколько часов, но и опустившаяся на землю ночь не стала поводом прекратить гонку. Правда, Ирине Скворцовой стало казаться, что она скорее свернёт себе шею, чем доберётся туда, куда летит искра. Наконец, всполох метнулся вниз, на небольшую полянку с выжженной землей и тускло мерцающими разноцветными камнями, собранными в кучу. Именно над ними искра зависла.

— Фссё, я больше не могу, — рядом шлёпнулась пигалица, руки и ноги которой подрагивали от нервного напряжения. Огонёк, словно соглашаясь, мигнул, метнулся к странной куче камней, а потом, разгоняясь, стал кружить над ними по спирали, всё быстрее и быстрее, пока его движения не превратились в ярко-красную огненную трубу, уходящую узким конусом в сумрак ночи. Резкий щелчок, похожий на разряд тока, разорвал тонкую плёнку широкой воронки, открыв переход в фиолетовую пустыню. Девушка икнула, громко и удивлённо. К такому жизнь её не готовила. Какая ещё пустыня в лесу? Какие ещё огненные воронки?! Да и можно ли туда идти! Скорее всего, нет!

Но огонёк, не раздумывая, нырнул внутрь воронки. Девушка, встав на карачки, шагнула следом, успев только услышать чей-то гневный женский возглас:

— Опять?!! Какая гадина снова открыла портал в Бездну?!! Если это снова Яга, я ей тогда…

Но что тогда сделает неизвестная женщина Яге — Ирина Скворцова не успела расслышать. Труба схлопнулась, и её отбросило в сторону чёрных скал, в которых виднелись то ли норы, то ли пещеры. Ахнув, горе-путешественница судорожно поджала ноги, прячась в тени скал. Это и спасло ей жизнь: мимо, величаво шагая на высоких костяных спицах, прошла жуткая тварь, размером с ледокол «Арктика». На миг остановившись, она повела клювом, но, ничего не заметив, отправилась дальше. А девчонка, в которой ужас боролся с обречённостью, отползла в одну из пещер. Там она забилась в самый дальний уголок, понимая, что выжить её не удастся. Такие, как она — здесь лишь закуска. И то, на один клык.

.