Город застыл чёрной громадиной. Ветер стих, словно боялся привлечь к себе внимание, а ночное небо рыдало дождём. Даже уличные фонари, что всегда светили ярким жёлтым светом, сейчас поблекли, потускнели, растворились в сумраке. Ангел, еле заметным светлым бликом, стоял возле скорчившейся на полу фигурки. — Зачем ты это сделал? Почему не остановился? У тебя была целая жизнь впереди! Интересная, яркая, — тихо прошептал хранитель, безвольно опустив крылья. От лежащей ничком фигурки вверх взлетела душа. Оглянулась, с удивлением посмотрела сначала на своё тело, а затем уставилась на ангела. — Зачем? — в глазах хранителя стояли слёзы, — Ты только-только начал жить, в следующем году ты поступил бы в институт, стал бы учёным,…

— Отдай! Сейчас же верни ведущую! —раздалось громогласное снаружи. — Не отдам! — рявкнул Мограх, главный демон Нижнего Уровня и злобно прищурился. Адскую дверь он не открывал, так что собеседника не видел. Впрочем, не сложно догадаться, кто именно имел наглость долбить кулаком в Ворота Преисподней и чего-то требовать. Как всегда, это был Архангел Варислав. Только ему удавалось появляться в самый неподходящий момент и всё портить. Талант! Настоящий талант! — Хуже будет,— донеслось из-за двери, — Я последний раз предупреждаю! — Пофиг, — процедил демон, зевая. Подобные споры с крылатым он вёл постоянно. Тот, будто, взял на себя тяжёлую миссию перевоспитания обитателей Ада. Вечно читал нудные проповеди, учил, как правильно жить…

В Раю было уныло. Архангелы хмурили брови и мерили шагами празднично украшенный зал. Пухлые ангелочки шмыгали носами и куксились. Серафимы стояли с низко опущенными головами и тяжело вздыхали. Зато в Аду царило веселье. Грохот фейерверков доносился даже до облаков, а от пьяных воплей низших бесов в ушах стреляло. — Так почему ведущую праздника не перенесли в Рай сразу, как только увидели её?— спокойным голосом, отчего становилось совсем тоскливо, спросил Архангел Варислав у серафимов. Те покраснели, пожали плечами, с мольбой взглянув на того, кто допустил грубейшую ошибку — решил «повоспитывать» женщину, так сказать, в естественной среде обитания. Этим воспользовались наглые демонюки и стырили Элизу Усмановну, победительницу конкурса «Лучший воспитатель детского сада»…

Первая часть: В Аду праздники не предусмотрены. Но бывают исключения Элиза Усмановна Майер, 65-ти летняя воспитательница детского сада «Ромашка», готовилась к празднику. На её столе аккуратной стопочкой лежали трафареты, одобренные министерством культуры, и сейчас педагог обводила фломастером самые лучшие. Следующим этапом эти «раскраски» получат ребятишки, исчеркают их цветными карандашами и отнесут домой. В качестве подарка. Элиза Усмановна придирчиво осмотрела трафареты. Им было столько же лет, сколько трудилась в детском саду сама воспитательница Майер. А может, даже больше: всё это добро досталось ей от предыдущей воспитательницы. Примерно, лет сорок назад. Раритет! Великая ценность по современным меркам! Сейчас таких и не найти. Элиза Усмановна любовно погладила очередную дырчатую пластину и поправила очки…

В Аду было уныло. А вот из Рая постоянно слышались восторженные крики, смех, звон хрустальных бокалов, в которые наливали самый вкусный заоблачный лимонад… От этого обитателям Нижнего Предела становилось совсем худо. Как при дизентерии, когда всё крутит, болит, колет, ноет и из всех щелей льётся. Что льётся? Прострация и депрессия с меланхолией… Ну, ещё хандра капает. — Ну, скоро они заткнутся?! — раздражённо прошипел Мограх, злобно щуря красные от недосыпа глаза и пристально вглядываясь в лучезарный Вышний Предел. Остальные обитатели Ада, сделав возмущённо-укоризненные мордочки, тоже посмотрели в облака. Там, по-прежнему, царили анархия и безобразие. Складывалось такое впечатление, что вся правящая верхушка Рая куда-то отправилась по делам, оставив Вышний Предел без…

—Пошалим? —звонкий весёлый голос зазвенел в ухе Нины Семёновны, как предвестник головной боли. Пожилая женщина в панике затрясла головой. «Вот интересно, —подумала старушка, —Когда тебе мерещатся голоса — это какой диагноз? Надо будет дома открыть Большую Медицинскую Энциклопедию, там все патологии есть!» Надо заметить, что Хряпова Нина Семёновна была женщиной образованной, недоверчивой, и с лёгким налётом паранойи. Ей всё время казалось, что врачи в больницах лечат не так, прописывают не то, и вообще, все они, начиная от главврача и заканчивая «узкими специалистами» — троечники, которые учились на платном отделении. Почему на платном? «А потому, что только так они и смогли закончить институт! За деньги своих богатых родителей!» —кипятилась Нина Семёновна,…

Веригаэль был одним из самых знаменитых молодых Ангелов-хранителей. Ещё бы! Отличник! Экстерном закончил Ангельскую Академию! За успехи получил бриллиантовую награду, которой до него были удостоены всего двое Высших Архангелов! Веригаэль победил во всех интеллектуальных Олимпиадах, никогда не ошибался, всё знал и умел, и… … и ни разу, (об этом все говорили шёпотом, с придыханием, восторженно закатывая глаза) НИ РАЗУ не попробовал земную пищу… а ведь это было очень трудно! Про шоколад рассказывали легенды, а уж про кофе… Некоторые Архангелы, краснея, сами признавались, что давным-давно, посещая земную юдоль, не выдерживали, срывались и пробовали эти лакомства… Потом, правда, каялись в грехе чревоугодия, но до сих пор скучают по тем дням… А вот…

Длинный изящный палец ткнул в смущённого ангела, смотрящего в любую сторону кроме той, где стоял строгий собеседник. — Что ты сделал со старушкой?! — совсем не по-ангельски прорычал высокий Златовласый мужчина с золотым нимбом над головой и двумя белыми роскошными крыльями за спиной, — Признавайся! А то хуже будет! Тот, второй, в кого тыкали пальцем, больше походил на подростка, угловатого, неуверенного в себе, хлопающего длинными пушистыми ресницами и взирающими на грозного собеседника чистыми наивными глазами. Нимб и крылья у него тоже присутствовали, но гораздо меньше размером и не такие роскошные. Он глубоко и грустно вздохнул, наклонив голову и покачивая ею слева направо, словно говоря: Какие беспочвенные обвинения! И кого обвиняют,…

— На! Достоин! На шею самому юному Ангелу-Хранителю Серафиму повязали золотую ленту с именем его подшефного: Льва Николаевича Савинова. — Берегу и Направляю! — громко и радостно ответил ангел и тут же, не дожидаясь окончания праздничной церемонии, вернулся в четвертую квартиру по проспекту Победы. Там, в маленькой кроватке, крепко спал кудрявый малыш, Лев Николаевич Савинов. Надо сказать, Ангел-хранитель Лёвушке достался замечательный: малыш рос здоровеньким, крепким, умным и послушным, родители не могли нарадоваться. Так продолжалось до 18 лет, а потом Лёвушка решил «испортиться». То бишь, почувствовать, что же такое «настоящая, взрослая жизнь». Самое интересное, родители были не против. Наоборот, выдав достаточно крупную сумму денег, ему торжественно вручили ещё и связку ключей:…

— Он не ест! —Всё люди едят, Свет Души моей, не беспокойся, им можно. —Я знаю, что можно! Но мой НЕ ест! —Как не ест? Ты, наверное, хотел сказать, что он ест… только что-то плохое, да? Жареное, солёное, или наоборот, сырое… строганину, например, да? —Нет! Я сказал именно то, что и хотел сказать! Он — НЕ ЕСТ! —И в чём же проблема? Лечебное голодание, диета, отказ от мучного и сладкого, я считаю, можно приравнять к христианской добродетели, как борьба с чревоугодием… Почти подвиг! Это — твоя заслуга, как Ангела-Хранителя! Ты-молодец! —Да нет же, Великий! Он вообще ничего не ест. Высох уже как мумия… праной питается! —Чем-чем?! — Праной… то бишь…