Мышиный Король в нетерпении бил по полу всеми тремя хвостами. Новогодний бал заканчивался, а ни Щелкунчика, ни его прекрасной спасительницы не было. Хуже того: те, кто танцевали вокруг огромной, украшенной ели, мало напоминали беззаботных детей. Слишком высоки, слишком откровенно одеты. Почти раздеты — голые ноги так и мелькали перед красными глазками Мышиного Короля. Это шокировало. — Что за нравы?! — ахал про себя повелитель хвостатого народа, — Где их стыд и совесть?! Куда смотрит человеческий Император?! Мышиный Король покосился на потолок, словно раздумывал: ударит молния в этих нечестивцев или нет? Молния не била, голоногие прыгали дальше. Музыка гремела, праздник продолжался. К золотому трону Мышиного Короля подбежал разведчик — старый лысый…

Царь Кощей чах над златом. Он всегда так делал с восьми вечера. Просто до этого времени приходилось решать дела государственной важности, а вот потом… Потом можно было и расслабиться. Как говорится, время досуга. Традиция! Поэтому с восьми ноль-ноль умные подданные не лезли с вопросами и проблемами, а хитрые слуги тихонечко ныкались по углам дворца и пили господское вино. Тоже, тихонечко. Потому как Царь Кощей сначала чах над золотом в сокровищнице, а потом — над старыми бутылками в винном погребе. Там чах дольше. И с бОльшим удовольствием. И вот только-только собрался Кощей перейти из сокровищницы в винный погреб, как в дверь постучали. Впервые за триста лет. — Кто посмел?! Что случилось?…

— Лиса, иди, там бабка опять Колобков напекла, — издалека крикнул Заяц, скрываясь в кустах. Знал, поганец, что за такие новости Лиса ему уши оторвёт. — Кто-нибудь, да отберите у этой стахановки муку! И сусеки заприте от греха подальше! — вызверилась рыжая, — Невозможно так работать! Я скоро получу производственную травму — лопну от обжорства! —Так они неделю уж заперты, — виновато сообщил медведь из-за забора, — Я их каждый день проверяю! —Откуда же она муку берёт? — удивлённо спросила Лиса, переставая ругаться. Сказочные звери развели руками. Никто не знал. — Чудо, не иначе! — сообщил Заяц, — Это же Сказка! — И сколько она испекла Колобков на этот раз?…

Волшебное варево задорно булькало в котле. В ядовито-зелёной жиже отражалась круглая луна, а над костром сновали летучие мыши, вычерчивая неприличные слова. Было тепло и жутко. Воздух пьянил ароматом луговых цветов, а где-то далеко пророчила непрожитые годы кукушка. Именно такая ночь, как нельзя лучше, подходила для приготовления самого страшного зелья: эликсира превращения прекрасного принца в жабу. Сгорбленная старуха, пританцовывая, помешивала половником в котле и, время от времени, что-то напевала. Настроение у неё было чудесным, погода — великолепной, ингредиенты, которые она собирала последние сто лет — качественными. В наличии имелся даже принц! Молодой и красивый, он лежал крепко связанный под ближайшим дубом. Результат просто обязан был получиться идеальным. Ведьма в очередной раз…

— Фея-крёстная! Он не отстаёт! — кричала Золушка, мчась по дворцовому парку. Рядом с ней, на всех парах, удирали мыши, кучер-крыса и тыква. Как ни странно, но оранжевый овощ, пару минут назад служивший изящной золотой каретой, не торопился падать на дорогу и ждать участи добавки к пшённой каше. Напротив, тыква, время от времени выбивалась в лидеры и обгоняла даже Золушку. — Вижу, — пыхтела Фея-крёстная, не отвлекаясь от очень важного процесса: она всеми силами «тормозила» принца. На пути наследника трона падали деревья, вырастали колючие кусты, дорогу старательно перебегали десятки чёрных котов. Ничего не помогало! Молодой человек, бормоча что-то нелицеприятное про всех фей, перескакивал препятствия и метко плевался в котов, отчего…

Снежная Королева в изнеможении откинулась на спинку ледяного трона. Тупой Кай, раскладывая осколки уже в тысячный раз, опять собрал неприличное выражение, хотя она подтолкнула к нему практически полностью готовое слово «Вечность». Но нет! Этот поганец, будто не понимал намёков. Скулил, что хочет мороженого, жаловался на вредных снеговиков, хныкал, выпрашивая очередные коньки, лыжи и снегоход последней модели. — Кай, мой мальчик, — пафосно проговорила Снежная Королева, брезгливо распихивая носком туфельки то непотребство, что лежало на каменных плитах перед ней, — Я вижу, ты славно потрудился! — Где?! — недоуменно оглядев результат рук, которые у всех росли из плеч, а у этого троглодита гораздо ниже, изумился мелкий гадёныш, — Ты же вчера…

В бревенчатом домике, где жили-были дед с бабой и курочкой Рябой назревал грандиозный скандал. Причём, виновницей безобразия стала именно она, курочка Ряба. В чём, совершенно, не раскаивалась. — Ууй, — выл дед, прыгая на одной ноге и прижимая окровавленную руку к животу, — Эта пёстрая лихоманка отчекрыжила мне пальцы на всех руках! Чтобы доказать, как сильно его обидели, старик протянул обе конечности бабке и жалобно шмыгнул носом. Честно говоря, все пальцы у деда были в наличии, но сильно поклёванные — это точно. Бабка удивлённо перевела взгляд в угол избушки, где на куче сена сидела курочка Ряба и внимательно следила за двуногими обитателями. — Зачем ты деда поклевала? — в глазах…

— Не поеду! Сами туда отправляйтесь! У меня ещё греча с просом не разобраны, сорок розовых кустов не посажены и кофе на неделю не приготовлен, — угрюмо пробурчала Золушка, нервно натирая бок огромного котла, в котором кипятили бельё по пятницам. Здоровенная посудина уже блестела, как у кота причиндалы, но девица, как и тот кот, результатом довольна не была и по-прежнему скоблила. Напротив упрямой падчерицы рядком выстроились мачеха, две её дочери, фея-крёстная и глашатай из дворца, лично доставивший приглашение на бал. — Золууууушка, — елейным голоском попыталась повлиять мачеха на строптивицу, — Мы же тебе поможем! Да, мои милые? И мачеха, обернувшись, строго посмотрела на своих дочерей. Те, бледные и тревожно…

Емеля третьи сутки сидел у проруби и ловил Щуку. Зубастая гадина издевалась. Съедала наживку, дразнила хвостом в круглом зеркале воды, окружённом льдом. Мелькала толстым чешуйчатым боком. Изредка, в глубине, щёлкала зубастой пастью, и тогда вверх поднималась цепочка маленьких пузырьков, как в бокале шампанского. Однако, идти на контакт отказывалась. Наотрез. —Иди… ну, иди же сюда… — шипел Емеля, у которого от холода и возмущения сел голос, — Я требую расторгнуть старый договор и заключить новый, на условиях, подписанных на трезвую голову! В лунке вновь забулькали мелкие пузырики, что явно обозначало издевательский смех Щуки. —Ты нарушила Контракт! — Емеля вновь попытался призвать к порядку Щуку, — Ты меня обманула! Обвинения в жульничестве…

Красная Шапочка уже шла четвёртый круг по Лесу. Волка не было. Сказка летела ко всем чертям. —Сказочник меня убьёт,— безнадёжно вздыхала Шапочка, тяжело топая по тропинке и заедая стресс пирожками. — Кис-кис-кис! — Ни на что нe надеясь, позвала она Волка в очередной раз. Он не отзывался. Конечно, она знала, что ТАК волка звать не правильно. Знала! Но как правильно его звать — не знала. Никто не знал. Он не отзывался ни на цоканье, ни на шипение, ни на угрозы. Даже посулы и обещания разрешить слопать вместе с бабушкой ещё и дедушку — не действовали. —Сволочь, — прошептала милая девочка, прихрамывая на левую ногу, — Неужели так трудно выскочить из…