— Макаровна, ну что ты щуришься как старая обезьяна перед зеркалом? Аль не видишь уже ни хе… то есть, ничего? Так сделай операцию на глазах! Вон уже все старухи себе новые зенки понаделали, а ты всё никак не отважишься! — так ругали подруги Зосю Макаровну, убеждая её отправиться к офтальмологу. Но упрямая Зося не соглашалась: то ли боялась операций, то ли не доверяла врачам, то ли зажмотила деньги. — Зося, да там всего шестнадцать тыщ за один глаз! Не жадничай, всё равно, небось, гробовых пару сотен тысяч уже накопила! — умничали нахалки, демонстрируя, как прекрасно они видят надписи на консервах. Даже те, которые самым мелким шрифтом, про состав. Причём не…

— Уходи, и быстрее. — Но я пить хочу… — Вон ручей, пей сколько хочешь. И уходи. — А ещё я есть хочу… — Дома поешь, здесь тебе не таверна. — Столовая, вы хотели сказать… — Ты сейчас допросишься! Вон из моего дома! — Но это и не дом, это пещера, здесь только летучие мыши могут жить… а может, вы тоже… мышь? Летучая? Ну, бывают же мутанты там… всякие… Последняя фраза чуть не стала роковой для слишком болтливого и нахального парня. Девушка, которая весь разговор стояла спиной к собеседнику, мгновенно развернулась, как ужаленная. Казалось, ещё мгновение, и она стукнет нахала чем-то весьма тяжелым. Так, чтобы «рраз — и навсегда!» Глебу…