Любовь

Городские истории о ЛЮБВИ. Большой, настоящей, той, что дороже всего.

  • Любовь

    Сказка про дикого слесаря-сантехника, кранбуксу и проблемы отопления

    К слесарю-сантехнику Петровичу стала приходить дама. Прекрасная и молодая. Говорить прямо с порога: «Люблю тебя, Петрович! Твоя харизма меня покорила. А как ты завинчиваешь гайку на сгон! Прямо до самого фланца. Я в восторге! Понимаешь, Петрович, всю свою жизнь я мечтала быть слесарем третьего разряда, но меня не взяли. Никто меня не понимает, Петрович! Только ты! Давай скорее жениться! Можно даже без официальной росписи в ЗАГСе. Лишь бы быстрее. А то я изнемогаю. Вот.» И дама плюхала на стол кастрюлю с борщом и миску с котлетами, прикрытыми белой салфеточкой. Котлетный аромат сбивал с ног и лишал воли. А от вида рыжего, в масляных каплях, борща начиналось слюноотделение похлеще, чем у…

  • Любовь

    Уж замуж невтерпёж. Но за олигарха

    Зоя решила выйти замуж. А что? Пора! Самая пора! Народной мудрости она верила. Поэтому, как только эта самая «народная мудрость» постановила, что Зоинька — «Ягодка опять», так госпожа Гладкова и решилась: — Всё, стригу свою русую косыньку, снимаю кокошник, надеваю бабий чепец! Так что ли? Народная мудрость советовала по-всякому, в зависимости от области, в которой «жила девица…» —Что? Какая ещё «девица», —возмутилась Зоя Ивановна Гладкова, и постучала пухлым кулачком по ноутбуку: —Ты же, дрянь такая, меня уверяла про «45 — баба ягодка опять!» Я тебе поверила! Специально правильной даты дождалась! А теперь, ты препоны мне тут ставишь? Какая ещё «девица»? Про «девицу» в 45 лет в «народной мудрости» ничего сказано…

  • Любовь,  Потусторонние Силы

    Он полюбил Ведьму

    Он был самым обычным мужчиной — таких тысячи в каждом городе. Ничем не примечательный, ходил каждый день на работу, вечером покупал полуфабрикаты, готовил их, смотрел телевизор и иногда, если у Неё было хорошее настроение, ходил в гости. К Ней. А вот Она была Ведьмой. Вредной, своенравной, у которой настроение менялось, как блики на воде в солнечный день. И нет, она его не привораживала. Зачем? Вот ещё! Был бы олигархом, или необыкновенно талантливым магом… да на худой конец, хоть певцом, или музыкантом, чтобы развлекать её… А так, нужен он, как же! Таких, как говорила её бабушка, в базарный день три копейки пучок! Но его беззаветная любовь ей льстила. Да и кому…

  • Любовь

    Она — любила. Он — не знал…

    В его глазах Она видела море — синее, бескрайнее, по цвету — Средиземное. Даже различала волны — они плели узор брызгами, так и хотелось ощутить их свежесть… Иногда, под ярким летним солнцем, водная гладь приобретала серый оттенок — тогда ей казалось, что прошла гроза и где-то там, на глубине, тяжелые морские потоки несут на своих спинах морские ракушки и водоросли. А ещё его глаза напоминали небо с облаками. Это бывало редко, в основном, в те минуты, когда Он смеялся. Щурился, на щеках появлялись небольшие ямочки. Тогда волны уступали место лазурному шлейфу небесной выси, где ветер нёс облака. Перистые. Она даже специально искала фотографии таких «пёрышек» во Всемирной паутине. Картинок было…

  • Любовь

    Он — любил. Она — не знала…

    Снег. Валит так, что за окном невозможно различить даже очертания соседних домов. Белые хлопья, огромные, нереально красивые, устилают пушистым ковром двор, дороги, тротуары, парковку, на которой стоит Её машина. Старенькая девятка почти скрылась под белым сугробом, ещё немного — и отличить её от таких же шапок по соседству будет сложно. Ночь, город опустел, последние одинокие прохожие разбежались ещё час назад. Он посмотрел на будильник: второй час ночи. Снегопад почти прекратился. Она, конечно, сейчас спит, как и другие соседи в их многоэтажке. Самое время «причинить добро» и остаться незамеченным. Накинул пуховик, взял лопату и щетку, спустился во двор. Когда рано утром Она вышла к своей машине, долго оглядывалась и удивлялась: и…

  • Любовь

    Между нами Миры…

    А вы уверены что это сказка? Лучи трёхсот тринадцати звёзд, начертанных в зале Судеб медленно загорались. Лёгкий дымок курительниц уходил вверх, образуя причудливые тени. На стенах и высоченных колоннах, исписанных вязью странных символов, вспыхивали и гасли искры. Тёмная фигура, чьи очертания скрывал мрак, шевельнулась. Рука, вычерчивая знак Великого Ока напряглась, сжав пальцы так сильно, что через несколько мгновений из-под ногтей показались первые капли кр@ви. Тягучая жидкость капала на пол, но фигура больше не двигалась, лишь крепче сжимая кулак. Наконец, там, куда стекла кр@вь, вспыхнуло еле заметное, тусклое сияние. Из пола росло, вытягивалось зеркало, его поверхность рябила, а рама, сдерживающая магическое отражение, переливалась всеми оттенками багрянца. Как кр.овь, которая только что…